успокоиться,- сказал он. (3) - А вы, ликторы, расчистите путь в толпе,
чтобы хозяин мог вернуть свою собственность!"
     Он произнес это громовым голосом и с такою злобой, что толпа
расступилась, сама принося девушку в жертву насилию. (4) И тогда Вергиний,
увидев, что помощи ждать не от кого, с мольбой обратился к Аппию: "Прости
отцу ради его горя, если я сказал против себя неразумное слово, но позволь
напоследок здесь, в присутствии девицы, расспросить кормилицу, как обстояло
дело, чтобы я, если и правда не отец, ушел отсюда со спокойным сердцем".
(5) Получив разрешение, он отошел с дочерью и кормилицей к лавкам, что
расположены возле храма Венеры Очистительницы83 и зовутся теперь Новыми84,
и, выхватив там у мясника нож, воскликнул: "Только так, дочь моя, я могу
сделать тебя свободной". Тут он пронзает грудь девушки и, обернувшись к
судилищу, произносит: "Да падет проклятье за эту кровь на твою голову.
Аппий!"
    (6) При виде ужасного злодеяния поднялся крик, и Аппий, выйдя из
оцепенения, приказывает схватить Вергиния. Но тот, размахивая ножом, под
защитой шедшей за ним толпы прокладывал себе путь к воротам. (7) Ицилий и
Нумиторий, подняв бездыханное тело, показывали его народу, оплакивая
красоту девушки, навлекшую на нее злодеяние Аппия, осуществить которое
вынужден был отец. За ними шли рыдающие матроны: (8) для того ли растим мы
наших детей? И таким образом вознаграждается целомудрие? Произнося и все
остальное, что в таких случаях требует от женщин скорбь, они рыдали все
сильней, не в силах сдержать слезы. (9) Мужчины, а больше всех Ицилий,
негодуя говорили о потере трибунской власти и права на обжалование перед
народом.

49. (1) Толпу взволновала как чудовищность злодеяния, так и надежда,
воспользовавшись происшедшим, вернуть себе свободу. (2) Аппий то вызывал
Ицилия, то приказывал схватить его, но служителям не дали подойти, и тогда
он сам, окруженный патрицианской молодежью, ринулся в толпу и приказал
заключить Ицилия под стражу. (3) Ицилия, однако, обступила уже не просто
толпа, рядом с ним были и Луций Валерий и Марк Гораций, которые оттолкнули
ликтора, утверждая, что если Аппий прибегнет к праву, то они могут защитить
Ицилия от частного лица, а если он применит силу, то и тогда они ему не
уступят. Тут-то и вспыхнула жестокая распря. (4) Ликтор децемвира напал
было на Валерия и Горация, но толпа разломала его фаски. Аппий поднялся,
чтоб обратиться к народу, но Гораций и Валерий пошли вслед за ним. Народ
слушал их, а децемвиру не давал говорить. (5) Уже Валерий, словно он был
облечен властью, приказывал ликторам оставить в покое частного человека -
это сломило дух Аппия, и в страхе за свою жизнь, закутав лицо, он бежал с
форума и незаметно укрылся в близлежащем доме.
    (6) На помощь ему с противоположной стороны форума врывается Спурий
Оппий. Он видит, что сила одержала победу над властью. Приведенный в
замешательство подаваемыми со всех сторон советами, с многими из которых он
соглашался, Оппий наконец приказал созвать сенат. (7) И это успокоило
толпу, питавшую надежды с помощью сената положить конец власти децемвиров,
чьи действия вызывали очевидное недовольство большинства сенаторов. (8)
Сенат решил не раздражать плебеев и прежде всего позаботиться о том, чтоб
появление Вергиния в войске не вызвало волнений.

50. (1) В лагерь, располагавшийся тогда на Вецилиевой85 горе, были
отправлены младшие сенаторы с приказом децемвирам не допустить восстания в
войске. (2) Но Вергиний вызвал здесь еще больше волнения, чем в Риме. (3)
Ведь помимо того, что он привел с собою толпу почти в четыреста человек,
которые пошли за ним, воспламененные гнусностью случившегося, весь лагерь
был поражен, увидав, что в руках у него клинок, а сам он забрызган кровью.
Мелькавшие повсюду тоги заставляли думать, что горожан в лагере значительно
больше, чем на самом деле. (4) На вопрос, что все это значит, Вергиний
долго не отвечал ни слова и только плакал. Наконец те, кто в смятении
метался по лагерю, собрались вместе. Воцарилась тишина, и Вергиний по
порядку изложил, как было дело. (5) Простирая руки и взывая к соратникам,
он заклинал не приписывать ему преступления Аппия Клавдия и не
отворачиваться от него как от убийцы дочери86. (6) Дороже собственной была
ему жизнь дочери, если б только она могла жить, сохраняя свободу и
достоинство, но когда он увидел, как ее, точно рабыню, схватили, чтоб
обесчестить, то предпочел ее смерть позору, так что его жестокость была
лишь выражением милосердия. (7) Сам же он остался жить в единственной
надежде с помощью соратников отомстить за смерть дочери. Ведь и у них есть
дочери, сестры, жены, а похоть Аппия Клавдия не угасла вместе с Вергинией,
и безнаказанность сделает его еще более необузданным. (8) Пусть чужое
несчастье предостережет их против подобных посягательств. Что же касается
его самого, то судьба уже лишила его жены, а дочь, не пережившая позора,
приняла хоть и мучительную, но славную смерть - (9) в его доме некому
теперь утолить похоть Аппия. При новых притеснениях он сумеет постоять за
себя с тем же присутствием духа, с каким мстил за дочь, а остальные пусть
сами позаботятся о себе и своих детях.
    (10) В ответ на жалобы Вергиния собравшиеся кричали, что отомстят за
его муки и постоят за свою свободу. Смешавшиеся с толпою воинов граждане,
жалуясь, как и он, старались показать, насколько зрелище происшедшего было
страшней того, о чем говорил Вергиний. и сообщали, что (11) в Риме с
децемвирами покончено,- тут вновь прибывшие из города в лагерь сказали, что
Аппий, едва спасшись от смерти, удалился в изгнание, затем призвали наконец
воинов бросить клич "К оружию!" и под знаменами двинуться на Рим. (12)
Децемвиры, потрясенные как тем, что видели сами, так и тем, что, по
сообщениям, творилось в Риме, сновали по лагерю, пытаясь унять волнения. Не
подчинялись даже тем из них, кто действовал мягко, те же, кто пытался
пользоваться властью, слышали в ответ, что против них найдутся и силы, и
оружие. (13) Итак, войско пошло на Рим и заняло Авентинский холм, призывая
плебеев выступить за возвращение свободы и избрание народных трибунов.
Другой крамолы в их речах не было. (14) Спурий Оппий открыл заседание
сената. От принятия суровых мер решено было отказаться: ведь повод к мятежу
подали сами децемвиры. (15) К войску отправили посольство в составе трех
бывших консулов - Спурия Тарпея, Гая Юлия и Публия Сульпиция, чтоб те от
имени сената спросили, кто отдал приказ оставить лагерь, для чего они с
оружием в руках пришли на Авентинский холм и, бросив воевать с врагом,
напали на собственное отечество. (16) Ответ у воинов, конечно, был, не было
лишь того, кто произнес бы его, им недоставало вождя, и никто не хотел
навлечь на себя зависть остальных. Из толпы выкрикнули только, чтоб
прислали Луция Валерия и Марка Горация: им, мол, мы дадим ответ.