Дуиллий прочитал слова закона: "Предлагается десять народных трибунов. Если
сегодня вы изберете меньшее число народных трибунов, тогда пусть те, кого
они сами выберут себе в товарищи, в соответствии с этим законом считаются
такими же народными трибунами, как те, кого вы сами сегодня избрали". (11)
Дуиллий стоял на своем, отказываясь признать право на существование в
государстве пятнадцати народных трибунов, и, пересилив наконец своих
властолюбивых товарищей, сложил с себя полномочия, чем угодил и отцам и
простому народу.

65. (1) Новые народные трибуны, выбирая себе сотоварищей, уважили волю
сенаторов выбором двух патрициев и бывших консулов - Спурия Тарпея и Авла
Атерния108. (2) Консулами стали Спурий Герминий и Тит Вергиний Целимонтан
[448 г.], которые не слишком старались принять сторону патрициев или
плебеев, зато не знали тревог ни в домашних делах, ни в военных. (3)
Народный трибун Луций Требоний злобствовал на патрициев за то, что те, по
его словам, своими каверзами мешали трибунам выбрать его себе в товарищи, и
внес на рассмотрение закон, (4) предписывающий тому, кто избирает народных
трибунов, не закрывать выборов до тех пор, пока не наберется десяти
трибунов. Его прозвали Непреклонным, ибо весь срок трибунских полномочий он
посвятил преследованию патрициев.
    (5) Ставшие затем консулами Марк Геганий Мацерин и Гай Юлий [447 г.]
пресекли распрю между трибунами и патрицианской молодежью, не посягнув на
полномочия трибунов и не поступившись достоинством патрициев. (6)
Приостановив объявленный и вызвавший было волнения набор против вольсков и
эквов, консулы уверяли плебеев, что только согласие в Риме обеспечивает мир
с соседями, которых воодушевляют на войну распри между согражданами. (7)
Так забота о мире стала предлогом к сохранению внутреннего согласия. Но
одно из сословий вечно раздражала сдержанность другого, и утихомирившихся
плебеев начали притеснять молодые патриции. (8) Уже первые попытки трибунов
помочь обиженным успеха не принесли, а потом перестала соблюдаться и
собственная неприкосновенность трибунов, которых в последние месяцы,
пользуясь тем, что к концу года власть несколько ослабевает, неотступно
преследовали их сильные противники. (9) Плебеи возлагали теперь надежды
лишь на трибунов, подобных Ицилию; по их словам, те, что были у них два
последних года, только назывались трибунами. (10) Знатнейшие сенаторы,
напротив, хотя и видели необузданность молодежи, все-таки, раз уж
приходится нарушить меру, предпочитали, чтоб у своих боевой дух был выше,
чем у противника.
    (11) Трудно, защищая свою свободу, соблюсти меру, пока под видом
сохранения равенства кто-то хочет возвыситься, чтоб угнетать другого, пока
люди пугают других, чтоб не бояться самим, пока, отражая обиду, мы
причиняем ее другим, как будто этот выбор между насилием и страданием
неизбежен.

66. (1) Избранные затем консулами Агриппа Фурий и в четвертый раз Тит
Квинкций Капитолин [446 г.] избежали как волнений в городе, так и войны
внешней, хотя угрожало и то и другое. (2) Предотвратить раздоры между
согражданами было уже невозможно, ибо и плебеи, и трибуны, настроенные
против патрициев, превращали в настоящее сражение каждый вызов в суд
кого-либо из знатных людей. (3) В поднятом ими шуме эквы и вольски сразу
услышали призыв к оружию, да и собственные алчущие добычи вожди уверяли их
в том, что из-за неповиновения трибунов провалился набор, объявленный два
года назад, вот почему, мол, против них и не выслали войско. (4) Вольница
сделала римское войско неуправляемым, и Рим перестал быть для них общим
отечеством. Весь свой гнев и вражду к чужим они обратили против самих себя.
Междоусобица поможет нам передушить ослепших от бешенства волков. (5)
Объединив войска, враги опустошили сперва владения латинов, а потом, нигде
не встретив отпора, к полному восторгу зачинщиков войны, подошли под самые
стены Рима со стороны Эсквилинских ворот и к позору римлян, прямо на виду у
Города, начали опустошать окрестности. (6) После того как они всем войском
безнаказанно ушли, гоня перед собой добычу, назад в Корбион, консул
Квинкций созвал народ на собрание.

67. (1) Он произнес там, как говорят, такую речь: "Хоть я и не знаю за
собой никакой вины, квириты, однако, стоя здесь, перед вами, я испытываю
жгучий стыд. Отныне и вы знаете, и потомкам будет известно, что эквы и
вольски, слабей которых, может быть, одни только герники, в четвертое
консульство Тита Квинкция с оружием в руках безнаказанно подошли к стенам
Рима! (2) И, хотя то, как мы живем, давно уже не может предвещать ничего
хорошего, если бы только я мог узнать, что именно в этом году меня ждет
такой позор, я бы спасся от него изгнанием или смертью, лишь бы избавиться
от консульского звания. (3) И если бы вчера с оружием перед нашими воротами
встали настоящие воины, то в мое консульство мог бы пасть Рим. Хватит
почестей, незачем жить. Следовало бы мне умереть, когда в третий раз я был
консулом. Но кого, однако же, осмелились презреть ничтожнейшие из наших
врагов? (4) Нас, консулов, или вас, квириты? (5) Если виноваты мы, отнимите
у нас власть, а если этого мало, покарайте нас. Если же вина лежит на вас,
то не найти таких богов и людей, которые взыскали бы с вас за ваши
прегрешения: лишь вам самим надлежит раскаяться в них. Но враги презирали
не вашу трусость и полагались не на свою доблесть: слишком часто бывали они
разгромлены, оставляли лагеря, отдавали в уплату земли, проходили под
ярмом, чтобы не знать себя и вас. (6) Разлад между сословиями, раздоры
между патрициями и плебеями губительны для Города. Когда мы не ведаем
границ нашей власти, а вы - вашей вольности, вам внушают отвращение
представители патрицианской, а нам - плебейской власти - вот что вселяет
смелость в этих наших врагов. Во имя богов, чего еще вы хотите? (7) Вы
пожелали народных трибунов - мы уступили, чтобы сохранить согласие, вам
понадобились децемвиры - мы допустили их избрание, децемвиры вам опротивели
- мы заставили их отказаться от власти. (8) Но и, сделавшись частными
людьми, они остались жертвой вашей злобы, а мы позволили этим родовитейшим,
отмеченным высшими почестями мужам умирать и отправляться в изгнание. (9)
Вы снова пожелали избрать народных трибунов - и избрали их. Консулами стали
ваши сторонники, и эти представители патрицианской власти, враждебные самим
патрициям, стали нашим даром вам, плебеи. Заступничество трибунов, право
обжалования перед народом, обязательность постановлений простого народа для
патрициев - во имя равенства перед законом мы терпеливо сносим попрание
наших прав. Куда приведут раздоры? (10) Когда станет единым Город, когда мы
сможем сказать, что это общее наше отечество? Побежденные, мы держимся
спокойнее вас, победителей. (11) Так не довольно ли вам страха, который вы
нам внушаете? Угрожая нам, вы заняли Авентин, угрожая нам, захватили