- на Камилла: (12) он, мол, обратил в ничто вейскую добычу поборами в казну
и на священные нужды. На отсутствующих народные трибуны обрушивались с
ожесточением, присутствующих же робели, особенно если те сами шли навстречу
их ярости. (13) Поскольку было очевидно, что этой тяжбы не закончить в
истекающем году, на следующий народными трибунами были переизбраны те же
лица - авторы законопроекта56. А патриции настояли на том же в отношении
противников этого закона. Таким образом, народные трибуны были в
большинстве своем переизбраны.

26. (1) На выборах военных трибунов патриции, приложив все усилия, добились
избрания Марка Фурия Камилла [394 г.]. Они притворялись, будто в
рассуждении войны заботятся о полководце, а на самом деле им требовался
противоборец трибунским щедротам. (2) Вместе с Камиллом57 военными
трибунами с консульской властью были избраны Луций Фурий Медуллин в шестой
раз, Цезон Эмилий, Луций Валерий Публикола, Спурий Постумий, Публий
Корнелий58 во второй раз.
     (3) В начале года, пока Марк Фурий не отбыл в землю фалисков, война с
которыми была ему поручена, народные трибуны не давали делу хода. В конце
концов из-за проволочек о нем вообще забыли, а Камилл, чьего прекословия
трибуны больше всего опасались, стяжал себе славу в войне с фалисками. (4)
Дело в том, что враги почли за благо удалиться под защиту стен, считая это
самым безопасным, а он, грабя поля и сжигая селения, принудил их выйти из
города. (5) Однако страх не дал им продвинуться далеко - почти в миле от
города они разбили лагерь. Выбранное место казалось им надежным лишь на том
основании, что подход к нему был затруднен обрывами, крутыми склонами, а
дороги были труднодоступны. (6) Но Камилл, выбрав в проводники пленного,
родом из этих мест, глубокой ночью снялся с лагеря и уже на рассвете
появился значительно выше той точки, где был неприятель. (7) Римские
триарии принялись возводить укрепления, а прочее войско стояло, готовое к
бою. Когда враги попытались помешать строительству, полководец разбил их и
обратил в бегство. Фалисков объял такой страх, что, захваченные повальным
бегством, они бросились к городу мимо собственного лежащего вблизи лагеря.
Многие были убиты и ранены, (8) прежде чем охваченное паникой войско
ворвалось в ворота. Лагерь был взят, добыча же отдана квесторам, к сильному
недовольству воинов. Однако, сломленные суровостью командования, они при
всей ненависти к Камиллу восхищались его непреклонностью. (9) Затем, во
время осады, горожане совершали вылазки против римских укреплений, и даже
заставы иногда подвергались беспорядочным нападениям. Происходили мелкие
стычки: так тянулось время, но ни одна из сторон не получала перевеса, а
между тем у осажденных продовольствия и других запасов было приготовлено
больше, чем у осаждающих. (10) Казалось, что здесь потребуются усилия,
столь же длительные, как под Вейями, но вдруг судьба даровала римскому
полководцу вместе со скорой победой и случай проявить свою доблесть, однако
не на военном поприще, где она была общеизвестна, а в деле неожиданном.

27. (1) У фалисков велось, чтобы учителем и воспитателем у ребенка был один
и тот же человек; кроме того, на попечении одного воспитателя обычно
находилось по многу детей, что и посейчас принято в Греции59. Детей знатных
граждан, как это часто бывает, учил некий человек, преуспевший в науках.
(2) Так вот, он еще во дни мира взял за правило выводить детей для игр и
упражнений за город. Не отступился он от своей привычки и во время войны,
уводя их то ближе, то дальше от ворот, и однажды, когда представился
случай, завлек детей играми и беседами дальше обычного, привел к вражеским
постам, потом к римскому лагерю и, наконец,- в палатку Камилла. (3) Там он
преступное свое деяние усугубил речью еще более преступной: что-де, передав
во власть римлян этих детей, (4) чьи родители главенствуют в Фалериях, он
тем самым и город отдал в их руки. (5) Услыхав такое, Камилл сказал: "Не
похожи на тебя, злодей, ни народ, ни полководец, к которым ты явился со
своим злодейским даром. (6) Той общности, которая устанавливается между
людьми по договору, у нас с фалисками нет, но есть и пребудет та, что
природой врождена всем. Война так же имеет законы, как и мир, а мы умеем
воевать столь же справедливо, сколь и храбро. (7) Наше оружие направлено не
против тех, чей возраст принято щадить даже при взятии городов, но против
вооруженных мужей, которые в свое время сами напали на римский лагерь под
Вейями без всякого повода или вызова с нашей стороны. (8) Насколько было в
твоих силах, ты, пожалуй, превзошел их еще большим злодеянием, я же
собираюсь победить по-римски: доблестью, осадой и оружием, как это было и с
Вейями". (9) Потом он приказал раздеть этого человека, связать ему руки за
спиной и передать детям для возвращения в Фалерии, да велел вручить им
розги, чтобы они гнали ими предателя к городу.
     (10) Первым делом на это удивительное зрелище сбежался смотреть весь
народ; затем должностные лица созвали сенат, чтобы обсудить неслыханное
происшествие. Оно настолько изменило направление умов, что все без
исключения стали требовать мира. А давно ли они, обезумев от злобы и
ненависти, предпочитали скорее погибнуть, как вейяне, чем, подобно
капенцам, попросить о мире. (11) И на форуме, и в курии все прославляли
честность римлян, справедливость полководца. Со всеобщего согласия в лагерь
к Камиллу были отправлены послы; оттуда они с его разрешения поехали в Рим,
чтобы известить сенат о сдаче Фалерии. (12) Передают, что, когда их ввели в
сенат, они заявили следующее: "Отцы-сенаторы! Мы сдаемся вам, побежденные
вами и вашим полководцем, но победа эта такого свойства, что не может
вызвать ничьей зависти - ни божеской, ни человеческой. Мы думаем, что нам
лучше будет жить под вашей властью, чем под сенью собственных законов,- а
что может быть слаще для победителя, чем такая уверенность побежденного!
(13) Исход этой войны являет роду человеческому два достойных подражания
примера: вы благородство в войне предпочли верной победе, мы же добровольно
уступили ее вам, потрясенные этим благородством. Мы покоряемся вам. (14)
Можете присылать за оружием и заложниками. Город открыл ворота - берите
его. Ни вам не придется разочароваться в нашей верности, ни нам в вашей
власти". (15) Камиллу были принесены благодарности как от врагов, так и от
сограждан; с фалисков взыскали деньги на годовое жалованье воинам, чтобы
освободить римский народ от подати, и по заключении мира войско вернулось в
Рим.

28. (1) Победив врагов справедливостью и великодушием, Камилл вернулся в
город. Его встречали куда теплее, чем в тот раз, когда он ехал по улицам в
колеснице триумфатора, запряженной белыми лошадьми. Одного его скромного
молчания было достаточно, чтобы сенат без промедлений освободил его от
невыполненного обета.
     (2) А золотую чашу в дар Аполлону повезли Луций Валерий, Луций Сергий