и  что  врач  строго  запретил  ей  не  только  ходьбу, но и передвижение на
носилках.  Он  не  должен  знать,  что  Селена  принадлежит  к  числу  наших
работниц.  Не  упоминай  ему  также  ни  словом  о мастерской. Если же ты не
застанешь  дома  ни Арсиною, ни отца, то скажи только тому, кто отворит тебе
дверь,  что  я  взяла больную к себе, и притом охотно. О нашей мастерской ни
слова,  помни  это.  И  еще  одно:  бедная  девушка,  наверное, не пошла бы,
несмотря  на  свою  болезнь,  на  работу,  если  бы  семья не нуждалась в ее
заработке.  Отдай  эти драхмы ее родным и скажи, что мы их нашли при Селене,
как это и есть на самом деле.


III

     Плутарх,   один   из   богатейших   граждан   в  Александрии,  которому
принадлежала  и  папирусная  мастерская,  где  работали  Селена  и  Арсиноя,
добровольно  вызвался  позаботиться  о  "приличном" приеме жен и детей своих
граждан,  которые сегодня должны были собраться в одном из небольших театров
города.
     Кто  знал  его,  тому  было  известно, что слово "прилично" в его устах
значило то же, что "по-царски".
     Дочь  судостроителя  подготовила Арсиною к большому великолепию, но уже
при  самом  входе в театр девушка увидела больше, чем ожидала. Когда ее отец
назвал  свое  и ее имя, то мальчик, поместившийся в корзине с цветами, подал
ей  великолепный  букет,  а другой, сидевший верхом на дельфине, преподнес в
виде  входного  билета  изящно  вырезанный из слоновой кости и оправленный в
золото  листок  с  приделанной  к нему булавкой, который приглашенные должны
были  носить  на  пеплуме  в  виде  застежки. Подобные подарки подносились у
каждых ворот театра входившим в него женщинам.
     Проходы,  которые  вели  на  места  зрителей, были полны благоухания, и
Арсиноя,  уже не раз бывшая в этом театре, едва узнала его - так роскошно он
был украшен цветами и тканями.
     Да  и  видел ли кто-нибудь до сих пор, чтобы на первых местах сидели не
мужчины,  а  женщины  и  девушки?  Ведь  дочерям  граждан вообще дозволялось
посещать зрелища только в редких, совершенно особенных случаях.
     Улыбаясь  словно товарищу, отставшему в своей карьере, смотрела Арсиноя
вверх  на пустые места самых дешевых рядов полукруглого амфитеатра, где она,
когда  ей приходилось прибегать к своему собственному тощему кошельку, чтобы
попасть   в  театр,  не  раз  готова  была  умереть  от  радости,  горя  или
сострадания,  хотя  там, на самом верху под открытым небом, служившим театру
вместо  свода,  сквозной  ветер  не  прекращался  никогда. В особенности там
приходилось  страдать  летом  из-за  тентов,  прикрывавших театр с солнечной
стороны   ради   тени.  Этими  огромными  кусками  парусины  люди  управляли
посредством  толстых канатов, и когда они тащили эти канаты сквозь кольца, в
которых  те  свободно  двигались,  от  этого происходил такой шум, что нужно
было  затыкать  уши.  Часто  приходилось даже отстранять голову, чтобы ее не
задел тяжелый канат или тент.
     Обо  всем  этом  Арсиноя  вспоминала  теперь  не  более,  чем  мотылек,
играющий  на  солнце,  может  думать  о  безобразной  куколке, из которой он
вылетел на свободу.
     Сияя  от радостного волнения, шла она к своему месту за юной спутницей,
чернокудрой  дочерью  судостроителя.  Она  замечала  многочисленные взгляды,
которые  устремлялись к ней; но это только усиливало ее радость, так как она
знала,  что им есть на что посмотреть, а нравиться многим - это, думала она,
и есть самое лучшее удовольствие.
     В  особенности  сегодня!  Разве  те,  которые  смотрели на нее, не были
первыми  гражданами  Александрии?  Вон  там стоят они на сцене, и между ними
находится   добрый   верный   верзила  Поллукс  и  машет  ей  рукой  в  знак
приветствия.  Она  не  могла стоять спокойно на ногах, а руки заставила себя
скрестить на груди, чтобы не выдать своего глубокого волнения.
     Раздача   ролей  уже  началась,  так  как  в  ожидании  Селены  Арсиноя
запоздала на полчаса.
     Как  только она заметила, что взгляды, которые бросали на нее при входе
в  театр,  обратились  к  другим  предметам,  она  сама начала осматриваться
кругом.
     Она  села  на  короткую  скамейку  на  самом нижнем и самом узком конце
одного  из секторов, которые расширялись кверху и, отделяясь один от другого
лестницами для входящих и выходящих, образовывали амфитеатр.
     Здесь  она  была  окружена  девушками  и женщинами, которые должны были
принять участие в представлениях.
     Места  участников  были отделены от сцены орхестройвзойти на сцену по ступеням, по которым в другое время всходили на хоры.
     ______________
     подковообразная  площадка  между  нижним  рядом сидений театра и сценой. Эта
площадка  была  покрыта  искусственным  полом,  или  помостом,  в той части,
которая  примыкала  к  сцене, и там помещался хор. Свободная часть орхестры,
именуемая  конистра,  служила  для  прохода  запоздавших  зрителей. В центре
орхестры  находился  алтарь Вакху. В более позднее время ступеньки соединяли
орхестру со сценой и с конистрой.

     Позади  Арсинои, на все расширявшихся кругах амфитеатра, сидели матери,
отцы  и  мужья  участвовавших,  к  которым  присоединился и Керавн, в паллии
шафранного  цвета,  а  также  довольно  значительное  число жадных до зрелищ
матрон и престарелых граждан, принявших приглашение Плутарха.
     Между  молодыми  женщинами  и  девушками  Арсиноя  увидала много таких,
красота  которых  поразила  ее; однако же она любовалась ими без зависти. Ей
не  приходило в голову сравнивать себя с ними, так как она хорошо знала, что
очень  хороша собой и что ей не надо нигде прятаться, даже здесь, и этого ей
было достаточно.
     Непрерывный   многоголосый   гул,  исходивший  от  зрителей,  и  тонкое
благоухание,  поднимавшееся  с алтаря в орхестре, опьяняли. И никто не мешал
Арсиное  озираться  кругом,  потому что ее спутница нашла подруг, с которыми
болтала  и  смеялась.  Другие девушки и женщины скромно глядели перед собою,
или  рассматривали  остальных зрителей и зрительниц, или устремляли все свое
внимание на сцену.
     Арсиноя  скоро  последовала  их  примеру  и  не  только  ради Поллукса,
который,  по  желанию  префекта  Титиана  и  вопреки  противодействию своего
хозяина   Папия,   был  включен  в  число  художников,  предназначенных  для
распоряжения зрелищами.
     Не  один  раз  видела  она послеполуденное солнце, сиявшее так же ярко,