- Айда на Иргиз!

     Два дня летели кони степным левобережьем,  два дня неслись казаки
к Иргиз-реке.
     - Скоро ли, дедко? - спрашивал на привалах Болотников.
     - Скоро, атаман. Лишь бы до Орлиного утеса доскакать.
     Орлиный утес  завиднелся  на  другое утро;  был он крут и горист,
утопал в густых лесах.
     - А  вот  и  Большой Иргиз,  дети,  - приподнимаясь на стременах,
молвил Гаруня.
     На пологом, пустынном левобережье блеснула река. Подъехали ближе.
Река была извилистой и довольно широкой.
     - От Камня бежит,  - пояснил Гаруня. - Доводилось и по ней плыть.
Игрива да петлява река, долго плыли...
     - О  Скрытне  сказывай,  -  нетерпеливо  перебил  старого  казака
Нагиба.
     - Укажу  и Скрытню,  - мотнул головой Гаруня.  - Но то надо Волгу
переплыть, дети.
     Переплыли.
     Дед прошелся вдоль крутояра и вновь вернулся к казакам.  Смущенно
кашлянул в бороду.
     - Никак,  малость запамятовал,  хлопцы.  Скрытня и есть  Скрытня.
Пожалуй, влево гляну.
     Дед пошел влево и надолго пропал. Вернулся вконец обескураженный.
     - Никак, черти унесли, дети. Была Скрытня и нет.
     - А я чего гутарил?  - подступил к старику  Нагиба.  -  Набрехал,
дед!
     - Гаруня не брешет,  дети,  - истово перекрестился казак.  - Была
Скрытня!  Вон за той отмелью.  Зрите гору, что к Волге жмется? Вот тут
Скрытня и выбегала.
     - А  ну,  пойдем,  дед,  -  потянул старика Болотников.  Лицо его
отяжелело,  наугрюмилось. Ужель весь этот долгий, утомительный переход
был  напрасен?  Казаки  еще  вечор  приели  последние  запасы сухарей,
толокна и сушеного мяса.
     Отмель кончилась,  далее коса обрывалась, к самой воде подступали
высокие,  неприступные горы;  тут же, в небольшом углублении сажени на
три, буйно разросся камыш.
     - Здесь была речка?
     - Здесь,  атаман.  Горы  эти  и сосны крепко помню.  Отсель речка
выбегала. А ныне сгинула. Чудно, право.
     Болотников зорко  глянул  на  камыш;  был  он  густ,  по  пожухл.
Покачивались кочи.  Шагнул к самому  краю,  выхватил  саблю  и  трижды
полоснул  по камышу.  В открывшемся пространстве увидел конец толстого
осклизлого бревна. Усмехнулся.
     - Тут твоя речка, дедко.
     - Да ну?
     - Тут!
     Болотников приподнял за край бревно,  отвел в сторону и бросил  в
воду. Кочи тотчас же стронулись с места и поплыли в Волгу.
     - Уразумел теперь, дедко?
     - Уразумел,  атаман, - воодушевился Гаруня. - Нет, глянь, хлопцы,
что посельники удумали.  Реку поховали!  Да их ноне и  сам  дьявол  не
сыщет.
     В минуту-другую устье освободилось от зарослей,  и перед  донцами
предстала Скрытня.
     - Хитро замыслили,  - крутнул головой Мирон Нагиба.  - Река-то за
утес   поворачивает.   Выход  же  камышом  забили.  Усторожливо  живут
посельники. Никак татар пасутся.
     К Болотникову ступил Нечайка.
     - Ну что, батько, привал? Поснедать бы пора.
     - Живот подвело.  Невод кинем,  ухи сварим, - вторил казаку Устим
Секира.
     Но Болотников рассудил иначе:
     - О животах печетесь?  Потерпите! Нельзя нам тут на виду торчать.
Крепостицу пойдем сыскивать.
     - Путь один, атаман, - рекой, - молвил Гаруня.
     - Вижу, дедко... А ну, Нечайка, опознай дно.
     Нечайка разделся и спустился в реку.  Споткнулся.  Пошел дальше и
вновь споткнулся.
     - Тут камень на камне, батько.
     - Лезь дале!
     Нечайка ступил вперед еще на шаг и тотчас оборвался, целиком уйдя
в воду. Когда выплыл, крикнул;
     - Тут глыбко, атаман!
     Нечайка выбрался   на   берег,  а  Болотников,  приводнявшись  на
стременах, обратился к повольнице:
     - А  что,  донцы,  може,  вплавь?  Копи наши к рекам свычны.  Аль
вспять повернем?
     - Вспять худо, батько. Челны надобны!
     - Плывем, атаман!
     Болотников одобрил:
     - Плывем, други!
     Один лишь осмотрительный Степан Нетяга засомневался:
     - А не потонем,  атаман?  Река нам неведома. Тут, поди, ключей да
завертей тьма.
     - Не робей, Степан, - весело молвил Болотников.
     - Без отваги нет и браги. Так ли, други?
     - Так, батько! - дружно отозвалась повольница.
     Иван слез  с  коня и начал раздеваться.  Сапоги,  кафтан,  шапку,
порты и рубаху уклад в чувал;  туда же положил  пистоль,  пороховницу,
баклажку  с  вином,  медный  казанок  и  треножник.  Сыромятным ремнем
надежно привязал мешок к лошади.
     - Ну и здоров же ты,  батько!  - восхищенно крутнул головой Устим
Секира,  любуясь могучим телом Болотникова.  На плечах,  спине и руках
Ивана бугрились литые мышцы. Рослый, саженистый в плечах, бронзовый от
степного загара, Болотников и впрямь выглядел сказочным богатырем.
     - Неча  глазеть.  Ты  бы пороховницу кожей обернул,  все ж в воду
полезешь,  - строго произнес Иван,  затягивая на себе пояс с саблей. С
саблей  казаки  не расставались,  даже когда переплывали реки:  всякое
может случиться.