кони...
     А подьячий все заунывно бубнил и бубнил:
     - Бронных дел мастера намедни просились.  Железа им надобно, мечи
и копья не из чего ладить.  Недовольствуют. Надо бы за железом людишек
снарядить.
     Скрипнула дверь, на пороге показался Викешка.
     - Прости, воевода. Десяцкий Свирька Козлов по спешному делу.
     - Что ему?
     - Не ведаю. Одному тебе хочет молвить. Спешно, грит.
     - Впусти.
     Десяцкий, длинный  черноусый  стрелец в красном суконном кафтане,
низко поклонился воеводе и покосился на подьячего.
     - Выйди-ка, Назар Еремыч, - приказал тому Федька.
     Подьячий недовольно поджал губы и удалился.  Свирька же торопливо
шагнул к Берсеню.
     - Из стрелецкой избы я, воевода. Сотник Потылицын нас собирал.
     При упоминании  сотника  Федька нахмурился:  терпеть не мог этого
хитроныру.  Не иначе как сотник плетет черные козни в крепости, он же,
поди, и грамоту царю отписал.
     Десяцкого же Федька не ведал:  то был человек  Потылицына.  Но  с
какой вестью приперся этот жердяй?
     - Говори, - буркнул Берсень.
     - Не  ведаю,  как и вымолвить...  Язык не поворачивается...  Беда
тебя ждет, батюшка. Спасаться те надо.
     - Спасаться?..  От  кого  спасаться,  Свирька?  -  резко  оборвал
стрельца Федька, и на душе его потяжелело.
     - Сотник  обо  всем  дознался...  Не  воевода-де ты,  а разбойный
атаман Федька Берсень,  - чуть слышно выдавил десяцкий,  но слова  его
прозвучали  набатом.  Загорелый  Федькин  лоб  покрылся испариной;  он
шагнул к Свирьке и притянул к себе за ворот кафтана.
     - Чего  мелешь!  Кой  Федька?  Воевода я,  воевода Тимофей Егорыч
Веденеев!
     - Вестимо, батюшка. Но Потылицын иное речет. Спасайся!
     Берсень оттолкнул десяцкого, выхватил саблю.
     - Убью, подлая душа! Ты сотника лазутчик. Он тебя подослал?
     Свирька попятился к стене, побледнел. Вид воеводы был страшен.
     - Не лазутчик я,  батюшка.  Люб ты народу и мне люб. А сотник наш
душой корыстен и лют,  аки зверь.  Выслушай меня.  Срубить мою  голову
всегда поспеешь.
     Федька чуть поостыл.
     - Слушаю, стрельче. Но гляди, коли слукавишь, пощады не жди.
     - Верен я тебе,  батюшка.  Верой и правдой буду служить и дальше.
Послушай меня. Потылицын седни рязанскою купца повстречал, кой воеводу
Тимофея Егорыча хорошо ведает...
     Десяцкий рассказывал,  а Берсень с каждым его словом все больше и
больше мрачнел.  Случилось то,  чего не ожидал,  и теперь  смертельная
опасность нависла не только над ним, но и над донской повольницей.
     - Спасибо, Свирька. Награжу тебя по-царски. А пока иди.
     Десяцкий вышел, а Федька заметался по избе.
     "Дознался-таки, рыжий  пес!  Ночью  норовит  схватить.   Меня   с
содругами - в железа, остальных - вырубить под корень. Крепко замыслил
сотник.  Крепко! Надо опередить Потылицына... Собрать донцов и ударить
по  людям  сотника...  Осилим  ли?  Под его началом втрое больше...  А
казачья отвага? А задор и удаль донцов? Осилим!"
     Выскочил из Воеводской избы, крикнул Викешке:
     - Коня!
     Викешка отвязал  от  коновязи  белого аргамака,  подвел за узду к
Федьке;  тот лихо взметнул  в  седло  и  поскакал  к  терему;  за  ним
припустил и Викешка.
     Ворвался в  хоромы  и  тотчас  повелел  разыскать  Болотникова  и
Шестака. Вскоре оба были в покоях. Берсень торопливо поведал о беде, а
затем приказал:
     - Садитесь  на  коней  и  стягивайте  казаков к терему.  Сокрушим
сотника!
     Васюта метнулся к двери, а Болотников призадумался.
     - Не мешкай,  Иванка! - крикнул Берсень, натягивая поверх голубой
шелковой рубахи тяжелую серебристую кольчугу.
     Болотников подошел к оконцу,  глянул на Шестака,  вскочившего  на
коня.
     - Стой, Васюта! Вернись!
     Федька боднул Болотникова недовольным взглядом.
     - Ты что, к сотнику в лапы захотел?
     - Не горячись,  друже. Присядь. Сломя голову дела не решают. Худо
ныне город булгачить.
     - Худо?..  Не понимаю тебя,  Иванка.  Ужель сидеть сложа руки? Да
Потылицыну только того и надо. Сам к донцам пойду!
     Федька надел  поверх кольчуги кафтан,  опоясался,  сунул за кушак
два пистоля и шагнул к двери. Но перед ним встал Болотников.
     - Не  горячись!  Донцов сейчас не собрать.  Пьяны станичники,  по
кабакам да по  бабам  разбрелись.  А  коль  собирать  начнешь  да  шум
поднимешь  -  Потылицын  враз  заподозрит.  Он-то наготове.  Тихо надо
сидеть, как будто ничего и не ведаем. В том наше спасенье.
     - Сидеть на лавке и ждать?
     - Не ждать,  а с разумом дело вершить.  Надо перехитрить сотника,
заманить его в ловушку.
     - Заманишь его, пса!
     - Заманим, - твердо вымолвил Болотников.

     В Стрелецкую избу пришел Викешка. Поклонился сотнику.
     - Воевода кличет, Лукьян Фомич.
     - Воевода? - сотник поперхнулся, по лицу его пошли красные пятна,
глаза настороженно блеснули. - Пошто понадобился я воеводе?
     - Веселье готовится,  - простовато заулыбался Викешка.  - Воевода
Тимофей Егорыч надумал жениться.
     - Аль  вдовец  наш воевода?  - с тайной усмешкой вопросил сотник,
теребя щепотью рыжую бороду.
     - Вдовец.  Жена-то еще когда преставилась,  царствие ей небесное.
Старшим дружкой кличет тебя воевода.
     - Немалая честь,  - вновь со скрытой издевкой произнес Потылицын.
- А скоро ли свадьба? Скоро ли молодым под венец?