пристрастиях знаменитостей).
   Особое  место  в  памяти  занимают уроки  на  даче  в  Болшево,
поскольку там сама по себе возникала особая атмосфера. Поселок был
построен  в  начале  50-х  годов и (по крайней  мере  наша  улица)
состоит  из  одноэтажных деревянных домов, проезжая часть  покрыта
полуразрушенным  асфальтом,  и везде,  даже  на  участках,  растут
могучие  березы,  душистые  липы, а  сады  заполнены  антоновскими
яблоками. Необыкновенный аромат весны и начала лета создает  запах
сирени,  шквалистым  ветром врывающийся вместе  с  пением  птиц  в
распахнутые  окна. В такой обстановке голос поневоле звучит  более
насыщенно  и глубоко. Несомненно, именно живое звучание заставляло
людей  останавливаться  напротив нашего  дома,  будь  то  одинокие
прохожие, семейные пары, мамы с колясками...
   Возвращаясь  к  началу, хочу рассказать, как я познакомилась  с
Сергеем  Яковлевичем. Мне было 12 лет, и я пела  в  хоре  Ансамбля
песни  и  танца  имени Локтева. Однажды к нам собиралась  приехать
американская  делегация,  и  меня  поставили  солисткой  на   одну
английскую песню. Но возникла проблема. Так как я пела в  хоре  во
вторых  альтах (самый низкий голос), у меня был совсем  не  развит
диапазон. Не было не то что верхних, но и средних нот. Меня  сразу
же  отвели  к  какому-то  очень «хорошему» преподавателю,  который
сказал: «Нет, с таким голосом этой девочке не потянуть эту  песню,
она  поет чисто, но не может достать даже «ре» второй октавы…»  Он
сделал  вид,  что позанимался со мной, показал какие-то  приемы  и
отпустил.  Я расстроилась, пытаясь вытащить из себя хоть  какие-то
верхние ноты, но потом подумала, что, видимо, не судьба –  у  меня
действительно  очень  низкий голос от природы,  и  ничего  сделать
нельзя.  Но  тут одна знакомая предложила позаниматься  с  Сергеем
Яковлевичем  Ребриковым. Решили попробовать, хотя, честно  говоря,
без  особой надежды. И вот я стою перед маэстро (если бы  я  знала
тогда,  что  за  человек смотрел на меня!). Учитель  проверил  мои
музыкальные  данные, чувство ритма, слух. А я ему говорю:  «Сергей
Яковлевич, мне сказали, что у меня очень низкий голос, и я никогда
не  смогу петь выше первой октавы». Он тут же ответил: «Лена,  то,
что тебе сказали, забудь навсегда. Любой голос можно развить – это
раз,  во-вторых, ты еще маленькая, а в-третьих, у  тебя  есть  то,
чего  нет у большинства великих певцов, – абсолютный слух.  Cвязки
хорошие, голова светлая, остается дело за малым – поставить  голос
и развивать его».
   Не  могу передать, до какой степени меня удивили его слова,  но
rn, что уже через неделю я спела перед делегацией песню совершенно
нормальным голосом, – это факт. C этого момента я стала заниматься
у  Сергея  Яковлевича, и со временем, по его словам, голос  «начал
расти». Учитель стал давать мне более сложные арии (в 13–14 лет  я
уже  пела  Аиду и «до» третьей октавы было для меня не проблемой).
Очень жаль, что я успела с ним позаниматься совсем немного, и юный
возраст в этом смысле был не совсем мне на пользу.
   Пока  пение  еще  не  стало моей основной профессией,  хотя  за
плечами  уже  есть победа на международном конкурсе. Много  лет  я
училась  теории  музыки,  совершенствовала  свои  навыки  игры  на
фортепьяно, сочиняла музыку и делала обработки, но искренне  верю,
что придет время довести до конца и занятия вокалом.
   Мне  трудно  с  колокольни моих лет судить о  преподавательском
искусстве  Сергея  Яковлевича,  хотя  сейчас  все  чаще  доводится
слышать  об  уникальности  его  методики,  о  научной  новизне   и
новаторстве.  Главным критерием становится практический  результат
его  учеников и последователей. Несомненным достижением были, есть
и  будут их регалии и звания, в основе которых, безусловно,  лежат
талант,  мудрость и терпение учителя. Память о нем,  благодарность
ему навсегда останутся в наших сердцах, а знаменитая русская песня
«Кабы  Волга  матушка» (с которой он начинал любое  прослушивание)
стала любимой почти у всех его учеников».
   
   Юрий Альфредович Кузма-Кичта
   Профессор кафедры ИТФ Московского энергетического
   института,  председатель клуба классической  музыки  МЭИ,  друг
Сергея Яковлевича Ребрикова.
   
   «Ехал на крыше поезда в Москву…»
   «Сто  лет  минуло со дня рождения Сергея Яковлевича  Ребрикова,
уникального  педагога, замечательного певца, очень  интересного  и
обаятельного  человека. У него было много учеников,  среди  них  –
выдающиеся  певцы:  Владислав Пьявко,  Светлана  Фурдуй  и  многие
другие.  К  сожалению,  при  жизни  Сергей  Яковлевич  не  получил
достойного  общественного признания, и только в книге  «Тенор.  Из
хроники прожитых дней» Владислав Пьявко написал интересно и ярко о
своем  учителе.  Но  сейчас каждый год ученики  Сергея  Яковлевича
Ребрикова  собираются,  чтобы вспомнить  эпизоды  уроков  маэстро,
спеть его любимые романсы и арии.
   Судьба  свела с ним нашу семью в семидесятые годы,  и  он  стал
нам  добрым  другом  на  много  лет. Сергей  Яковлевич  был  очень
интересным рассказчиком. Его жизнь была насыщена яркими событиями,
и  в ней отразилась сложная и драматическая история страны. Каждая
встреча с ним становились событием и запоминалась надолго. А когда
он пел – это были поистине волшебные мгновения.
   Сергей  Яковлевич  обладал  удивительной  проницательностью   и
способностью  предвидеть события. Он располагал к  себе  благодаря
юмору  и  феноменальной памяти, особенно на  цифры.  Его  рассказы
всегда начинались с точных дат. Примерно так: «18 ноября 1922 года
я  ехал на крыше поезда в Москву». Он любил карточные фокусы.  Мог
запомнить и воспроизвести большое количество карт.
   Мы  благодарны  судьбе  за то, что в нашей  жизни  был  маэстро
Сергей   Яковлевич  Ребриков,  что  нам  удалось  услышать   голос
истинного таланта. Желаем успехов его ученикам и надеемся, что они
продолжат воплощать в жизнь идеи своего Учителя!»
   
   Константин Олегович Попов
   Председатель Совета Директоров Корпорации «ИНКОМ-
   недвижимость». Учился у Сергея Яковлевича Ребрикова  с  августа
1990-го по январь 2000 года.