Особый    интерес    здесь     представляет     устойчивое
словосочетание   "пески   сердце   высосали".   По   объяснению
Снегирева,  в  нем  изображено  жертвоприношение,  когда  кровь
жертвы  изливалась  на  специально  насыпанный  песок  (что  до
недавнего времени еще практиковалось у северных  народов).  Тот
факт,  что жутковатая идиома превратилась в невинную поговорку,
свидетельствует,  во-первых,  о  древности  самого  обряда,   а
во-вторых,   о   перемешении  в  нем  человеческих  и  животных
жертвоприношений.  Сама  колядка  вроде  бы  свидетельствует  о
вытеснении   человеческого  жертвоприношения  козлиным,  но  из
контекста  так  и  проступает  ужас  человека,  обреченного  на
заклание  (к  тому  же  и  названного  по имени). Вспомним, для
примера, что еще  незадолго  до  испанского  завоевания  ацтеки
только  в  один  праздник плодородия вырезали в качестве жертвы
Солнцу сердца у 20 тысяч (!) обреченных.
     Летом 1907 года немецкий историк О.Шрадер  по  приглашению
российских  коллег  посетил  Олонецкую губернию. Более всего он
был поражен архаикой одного на первый взгляд заурядного обычая:
русские  крестьяне  в  так  называемое  "баранье  воскресенье",
приуроченное   к  Ильину  дню,  повсеместно  резали  жертвенных
барашков. Мясо заколотых животных относилось на берег  озера  и
варилось   в  12  котлах  (исключительно  мужиками,  женщины  к
жертвенному таинству не допускались)92. Схема  ритуала  та  же,
что  и  в приведенной выше колядке, разница только в приносимых
жертвах. Профессор Бреславльского университета сразу же  уловил
главное:  следы  русского  северного  обряда  теряются  в самых
отдаленных глубинах индоевропейской древности.
     Сам по себе характер жертвоприношения  менялся  в  течение
веков  и  тысячелетий.  Человеческие  жертвы повсюду заменялись
животными, растительными плодами или иными дарами, хотя  еще  в
начале  нынешнего  века среди некоторых народностей Российского
Севера еще бытовало мнение,  что  человеческая  жертва  намного
действеннее  животной.  Русский  фольклор также хранит память о
трагических ритуалах. В былине о Садко разбушевавшуюся  морскую
стихию пытаются умилостивить путем принесения жертвы по жребию,
который, как известно, достался самому Садко.
     Из  поколения  в  поколение,  из  года  в  год -- и так на
протяжении многих веков да и тысячелетий -- колядующие  внушали
каждому хозяину, что его дом -- частица Вселенной. Так как семь
столбов символизируют семь древнеарийских священных небес), что
все  люди -- в родстве с Солнцем, Месяцем и частыми звездами. И
та звезда, которую несли в обязательном порядке впереди  группы
ряженых  песенников,  лишь  после  введения  христианства стала
называться Вифлеемской  звездой  (слабая  смычка  с  новым  для
древних   славян   праздником   Рождества).   А  до  этого  она
олицетворяла древнее Божество -- Коло, в честь которого  пелись
колядки  и  отмечался  самый праздник Коляды. А рукотворный лик
Колы -- расписной круг с  зубцами  одинаково  соответствовал  и
Солнцу,  и звездам (одним из древних народных названий Полярной
звезды,  главного   ориентира   северного   неба,   было   Кол,
сопряженное с именем Бога Колы).
     В архаичном миропонимании не только славян, но и прибалтов
(например,   латышей)   Солнце   зачастую  имеет  женский  род.
Древнерусское женское название Солнца -- Солонь  встречается  в
самой   древней   из   дошедших   русских  рукописных  книг  --
Остромировом   евангелье   (в   современном   языке    известно
малоупотребительное   слово   "посолонь",   что   означает  "по
Солнцу"). По русским народным поверьям, Солнце, возвращаясь  из
зимы  в  лето,  надевает  праздничный  сарафан  и кокошник, что
наглядно свидетельствует о женской принадлежности (об  этом  же
говорит популярная загадка: Что такое: красная девушка в окошко
глядит? -- Солнце).
     В тайных и, несомненно, древнейших заклинаниях великороссы
обращались  к  дневному  светилу:  "Матушка,  красное  солнце!"
Сохранилась  в  записи  XIX   века   значительная   по   своему
космическому  мироощущению  песня  липецкой девушки (Тамбовская
губерния),  которая  перечисляет   свою   астрально-космическую
родословную, подчеркивая неотделимость человека от Вселенной:

     Мне матушка -- красна Солнушка,
     А батюшка -- светел Месяц,
     Братцы у меня -- часты Звездушки.
     А сестрицы -- белы Зорюшки.

     Тема  --  достаточно  распространенная в русской обрядовой
поэзии. Купальская песня крестьян Смоленской  губернии  доносит
до нас ту же архаику древнего космического мировоззрения, когда
человек  мыслил  себя  полноправным  членом небесно-космической
семьи.

     А я роду хорошего...
     А я роду богатого...
     А мой батька -- ясен месяц...
     Моя матка -- красное солнце...

     Женская природа Солнца легко прослеживается и в  сказочном
образе  Царь-девицы. Она -- всесильная солнечная дева (в сказке
Ершова  "Конек-горбунок"  она  --  сестра  Солнца);  живет   за
морем-океаном  или огненной рекой; владеет чудесным дворцом, из
окон  которого  видна  вся  Вселенная;  от  ее  взоров   нельзя
спрятаться  ни  в  облаках, ни на суше, ни под водой. Другое ее
имя -- Царевна Солнце. По старым русским представлениям  Солнце
(Солонь)  находится  в  брачных  отношениях  с  Месяцем. Если в
сказках и песнях говорится: звезды --  дети,  Солнце  (мать)  и
Месяц  (отец),  то  в  более  общем  плане это означает: звезды
возникли из световой стихии, олицетворением  которой  выступали
самые яркие (светлые) небесные объекты -- Солнце и Месяц.
     Один  из  вариантов  произнесения  (и  написания) древнего
слова   "солонь"   --   "солунь".   Высказывалось    интересное
соображение,  что  здесь  объединены  два брачующихся Божества: