В действительности же смысловая нагрузка, закодированная в
символе мирового древа, является совершенно иной. Мировое древо
служит   обозначением   космического    жизненного    процесса,
направленного  из  прошлого  через  настоящее  в будущее. Корни
такого древа -- в прошлом, а крона в настоящем; вот  почему  из
быстротечного  "теперь"  оно  представляется растущим вверх (на
самом деле -- уходящим вглубь).
     Следовательно,  мировое  древо  --  код  для   обозначения
временных  процессов, суть которых невозможно выразить на языке
Евклидовой  геометрии;  сам  же   трехмерный   (объемный)   или
двухмерный  (изобразительный)  образ  мирового древа -- символ,
опорный образ мысли, помогающий человеку проникнуть в суть и  в
глубь   объективной   реальности.   В  наибольшей  степени  это
относится к явлениям жизни, которые и не обрисовать иначе,  как
в  форме  пространственно-плоскостного  (или объемного) образа.
Потому-то оно и именуется древом жизни.
     Устойчивый этот образ, проходящий через историю всех  эпох
и   миросозерцания   всех   народов,   получал   и  философскую
интерпретацию. В частности, неоплатонистская концепция эманации
[истечения] однозначно связывает  явление  активности  жизни  и
понятие  первожизни  с  образом  древа.  "...[Представляй себе]
жизнь огромного древа, обнимающего собою все, в  то  время  как
начало  его  пребывает везде неизменным и нерассеянным по всему
[древу] и как бы расположенным в корне. Это начало, стало быть,
с одной стороны, дает древу всеобъемлющую многообразную  жизнь,
с   другой   же   стороны,  остается  самим  собой,  будучи  не
многообразным, а началом многообразия [жизни]"99.
     Вообще   же   понятие   эманации   для    славяно-русского
мировоззрения  не  является инородным заимствованием. Напротив,
эманация  представляет  собой   коренной   принцип   древнейшей
славянской    религии.    Это    особо    подчеркивалось    еще
Н.И.Костомаровым в ранней его работе "Славянская мифология"100,
не   потерявшей,   впрочем,   своей   историко-методологической
актуальности и по сей день.
     Представить    эманацию   наглядно   чрезвычайно   трудно,
поскольку органы  чувств  фиксируют  не  сам  процесс,  а  лишь
некоторые  его  результаты. Однако в сознании имеются механизмы
для      воссоздания      интегративных      схем      мирового
эманационно-жизненных явлений, так как человек сам есть феномен
и  венец жизни. Делается это, как правило, с помощью устойчивых
и закодированных образов, вроде древа  жизни.  Но  имеется  еще
один  канал,  хорошо  знакомый и доступный каждому, позволяющий
непосредственно соприкоснуться  с  процессами,  по  сути  своей
являющимися эманационными. Это -- музыка, музыкальная гармония,
музыкальный лад.
     Даже  если  взять  простейшую мелодию, то последовательное
соединение   во   времени   различных   звуков   дает   картину
гармонического  явления,  проистекающего  из  глубины души (при
творении   музыкального   произведения   или   мысленном    его
воспроизведении),   голоса,  музыкального  инструмента  или  их
совокупности (оркестра). При этом  речь  не  идет  о  процессах
чисто  физических  (звуковые колебания в виде упругих волн) или
физиологических  (работа  голосовых  связок   в   сочетании   с
дыханием).   Никакими   колебаниями   молекул   (или   атомов),
физическим  описанием  движения   звуковой   волны   невозможно
раскрыть  (или  воссоздать)  сущность  музыкальной гармонии, ее
восприятие  в  форме   целостного   музыкального   образа   или
творческого  акта, приведшего к его созданию. Все это возникает
на  иных  природно-духовных  уровнях,   соединяется   на   иных
невещественных  принципах  и  прорывается  в  обыденный  мир по
неизвестным современной науке каналам. В песне  данный  процесс
соединен  со  словом.  Да  и само слово имеет то же космическое
происхождение, что и музыка.
     Древние мыслители Запада и  Востока  учили  о  космической
сущности  музыки  и ее влиянии на структуру Космоса. Стройная и
последовательная   теория   о   космической   природе    музыки
существовала  в  Древнем  Китае.  В  известном памятнике "Люйши
чунцю" (III в. до н.э.) говорится о  космогоническом  процессе,
порождающем первозвук, который возникает при образовании неба и
земли,  возникновении  Космоса  из  Хаоса.  При  этом звук, или
звуки,  рождающиеся  в  самый  момент  космогенеза,   а   затем
сопутствующие   каждому   новому  циклу  космического  времени,
гармоничны с  момента  своего  зарождения,  образуя  мелодию  и
музыку. Телом же музыки является космический эфир101.
     О  музыкальной  гармонии  небесно-космических  сфер  учили
пифагорейцы и средневековые чернокнижники.  Величайший  русский
композитор конца XIX -- начала ХХ веков Александр Николаевич
Скрябин   (1872  --  1915)  считал,  что  музыка  пронизана
космическим звучанием и что посредством музыки человек способен
проникнуть в глубочайшие тайники Космоса.
     Это подтверждается и данными современной  науки,  согласно
которым любые музыкальные инструменты являются голографическими
воспроизводящими    устройствами    и   через   их   посредство
воспроизводится  как  общая  голограмма  Вселенной,  так  и  ее
отдельные  голографические  матрицы102. Другими словами, музыка
напрямую связывает слушателей с Космосом и его гармонией.
     Сказанное относится к сущности и ритмике танца.  Известный
английский физиолог и исследователь искусства Х.Эллис трактовал
танец  как часть космического целого и проявление
общей  гармонии  Вселенной:   "Мы   совершенно   правы,   когда
рассматриваем  не  только жизнь, но и всю Вселенную как танец".
Танец, по Эллису, "это  внутреннее  и  совершенно  определенное
проявление  общего  ритма,  того  самого общего ритма, которому
подчиняется не только жизнь, но и вся Вселенная, если, конечно,
можно  позволить  себе  так  именовать  сумму  тех  космических
влияний,  которые  доходят  до  нас  из  Вселенной"103. К этому
необходимо добавить, что  всякий  танец  сопровождается  мощным
выделением   энергии,   и   эти  групповые  или  индивидуальные
энергетические   "всплески"   напрямую   корреспондируются    с
энергоинформационным полем Вселенной.