на котором сохранился еще и рельеф в виде птицы с фаллоподобной
головой108. Скульптура сильно  повреждена:  все  относящееся  к
фаллическому    культу    было   безжалостно   уничтожено   как
несовместимое с идеологиями новых  религий  --  христианства  и
ислама   --   по   мере   их  победоносного  распространения  в
Средиземноморье, Западной,  Восточной  и  Северной  Европе,  на
Ближнем Востоке и во всем мире.
     Характернейшая отличительная черта дионисийского культа --
необузданные оргии с бесконтрольно-сексуальным финалом (на Руси
это именовалось   "свальный  грех").  Кроме  того,  в  античной
Греции, Риме и подвластных им  странах  дионисии  и  вакханалии
сопровождались  неумеренным  винопитием.  Сверх  того, особенно
там,  где  виноград  не  произрастает,  опьянение   достигалось
наркотическим  путем. К наркотикам примешивался и плющ, который
был возведен в ранг обожествленного растения.  Он  же  выступал
одним  из  основных  эпитетов и даже синонимов Диониса: сказать
Дионис и Плющ считалось одним и тем же.
     Однако воздействие снадобья,  приготовленного  с  примесью
плюща,  было  во много раз сильнее и опаснее, чем вина. Человек
попросту  безумел,  терял  рассудок  и   контроль   за   своими
поступками,   превращался  в  кровожадного  убийцу.  Шествия  и
радения  одурманенных  наркотиком  толп  сопровождались  дикими
конвульсиями   и   бессвязными   выкриками,   преследованием  и
растерзанием всего живого.
     Особенно  неистовствовали  женщины,  прозванные   менадами
(буквальный перевод -- "безумствующие"). Наркотическое снадобье
они  вводили  прямо  во  влагалище  и превращались в сексуально
необузданных фурий. Полуобнаженные,  едва  прикрытые  звериными
шкурами,  увитые  плющом  и  обвешанные  задушенными змеями, со
спутанными волосами и искусственными фаллосами в руках, которые
впоследствии трансформировались в ритуальные свечи, -- менады с
дикими воплями носились по лесам и горам, преследуя мужчин,  и,
насладившись  с  ними,  разрывали их на части, пили кровь своих
жертв, а также других растерзанных живьем животных.  Тем  самым
они  как  бы  приобщались  к  телу и крови самого [Пра]Диониса,
который, по наиболее  распространенной  версии,  был  растерзан
титанами,  а  куски  его  тела  оказались разбросанными по всей
земле, и лишь Зевсу удалось оживить  собранные  части.  Кстати,
активное вмешательство титанов в земную жизнь Диониса -- лишнее
подтверждение глубокой древности и архаичности последнего.
     Античные  источники отмечают многоликость Бога Диониса. По
позднейшей эллинистической традиции он отождествлялся с многими
другими Богами109.  Но  первоначально  выступал  мифологическим
эквивалентом   Солнцебога  Аполлона.  Как  уже  говорилось,  по
представлениям  древних,  существовало  минимум  две   ипостаси
Солнца  -- дневная и ночная. Когда Солнце садилось за горизонт,
считалось, что оно уходит под землю и превращается там в особое
ночное светило. Дионис  как  раз  и  олицетворял  такое  ночное
солнце -- в отличие от Аполлона, олицетворявшего дневное.
     Зимой  Солнце  "прячется  под  землей"  дольше, чем летом.
Потому-то именно зимой (декабрь -- январь)  отмечались  (малые)
дионисии  и  вакханалии,  от  которых  берут начало европейские
новогодние карнавалы с их обязательным наряжанием  деревьев.  В
ареале   расселения   славян   прадионисийские  и  дионисийские
новогодние празднества соединились  с  чествованием  Коляды  --
Космического  колеса  Колы  с  уже  описанными  выше ряжеными и
колядованием. По аналогии  с  дневным  и  ночным  Солнцем  Коло
(Коляда) может быть расценено как зимнее Солнце, в таком случае
Ярилу можно считать весенним Солнцем, а Купалу -- летним.
     Любопытно, что на Русском Севере зимние святки и связанное
с ними колядование именуются Виноградьем, которое входит
в припев  колядок.  И  это  там-то,  где никакого винограда и в
помине нет! Но, может быть, он раньше здесь произрастал?  Когда
климат   был   совсем  иной?  А  нерасчлененная  гиперборейская
культура сформировала культ [Пра]Диониса!
     Культ   растительности,   деревьев   и   "священных   рощ"
сохранялся  в  России  вплоть  до  ХХ  века,  повсеместно -- на
Севере, частично -- в других  областях,  например,  в  Тверском
крае.   Этнографами   задокументировано:   "священные  рощи"  и
отдельные  почитаемые  деревья  "не  шевелили",  то   есть   их
запрещалось  рубить.  Другими  словами,  на  них  как  память о
древних  тотемах  распространялось   "табу".   Считалось,   что
нарушение запрета чревато многими несчастиями.
     В  конце прошлого века близ Череповца Вологодской губернии
был  отмечен  следующий  случай.  Крестьянин,  который  вопреки
запрету  начал  пережигать  уголь  в  священной  роще, внезапно
ослеп, что немедленно посчитали местью деревьев человеку110.
     Неискоренимое двоеверие русских людей выражалось также и в
том, что, как правило, в "священных рощах" ставился крест, а то
и часовня, где непременно развешивались полотенца с  магическим
орнаментом.  Сюда  же  приносили  дары: шерсть, масло, лоскутки
ткани. И здесь  же  резали  кур  --  явный  рудимент  языческих
верований и отголосок древних жертвоприношений. Впрочем, обычай
этот  сохранялся  на  протяжении  всего  христианского  периода
истории России. Еще в XIII веке анонимный автор жаловался,  что
"даже попове и книжницы" веруют в Перуна и Хорса, "подкладывают
им требы [жертвы. -- В.Д.] и куры им режут"111.
     Первобытно-языческая   вера   в   природно-жизненную  силу
растительности как  высшее  Божественное  Начало  по  сей  день
сохранилась   в   традиционном   марийском  культе  деревьев  и
празднествах, отмечаемых  в  священных  рощах.  Так,  во  время
праздника  поля  по  окончании  посевной  в  дубовую  рощу близ
Йошкар-Олы верующие приносят  жертвенные  блины,  творог,  мед,
крашеные   яйца  и  т.п.,  устраивают  коллективную  трапезу  и
моления, обращенные к Солнцу. Сходные  обычаи  существуют  и  у
других коренных народов России.
     В   древности  же  они  были  распространены  повсеместно.
Древние германцы верили, что в  каждом  дереве,  кусте,  цветке
живет  особый  дух  растительности -- покровитель всего живого.
Ритуалы и жертвоприношения,  связанные  с  растительным  миром,