Космическом яйце и Солнце, которое символизировал желток.

     Гораздо чаще березку украшали  прямо  в  лесу.  И  там  же
одновременно  завивали  и  развивали  ее  ветви (откуда один из
припевов  "Дубинушки":  "Разовьем  мы   березу,   разовьем   мы
кудряву").  Девушки  плели  венки и гадали о будущем. С утра до
ночи водились  женские  хороводы.  Праздник  был  исключительно
женский,  уходящий  своими  корнями  в  матриархальную старину;
мужчины к нему и близко не  подпускались,  лишь  позднее  нравы
несколько   смягчились.   Праздновалось  само  таинство  жизни,
носителем которого являлась женщина. И березка  символизировала
это таинство, выступая как подлинное Древо жизни.
     Пик  неформальных  семикско-троицких празднеств приходился
на Духов день. Вопреки общеизвестным религиозным истолкованиям,
именно в этот день до предела  обнажалась  подлинная  подоплека
древних    языческих    обрядов    и    их    ярко   выраженная
сексуально-оргиастическая  сущность.   До   недавнего   времени
истинный  смысл  троицкой обрядности был известен ограниченному
кругу  людей:  непосредственным  участникам,   наблюдателям   и
этнографам-фольклористам.    Последние,    однако,   не   могли
опубликовать собранные сведения из-за их откровенной "срамоты".
Лишь в самое последнее время в печати стали  появляться  тексты
языческого  происхождения, записанные в Смоленской, Калужской и
других областях107.
     Срамные   троицкие   песни,   исполняемые    исключительно
женщинами,  носили вызывающе похабный характер и сопровождались
плясками   со   столь   же   выразительной   жестикуляцией.   О
матриархальных  пережитках  свидетельствует также и непременное
изготовление чучела бабы с подчеркнуто  большими  грудями.  Оно
делалось  из  двух  березок,  обряжалось  в  платье, украшалось
лентами и в долгом шествии с песнями  и  танцами  относилось  к
реке, раздевалось и топилось. Это языческое шествие с трясучкой
и ловлей мужчин (!) во многом напоминает аналогичные ритуальные
действия, устраиваемые во время античных дионисий и вакханалий.
     В  синтетическом  образе  греко-римского  Диониса-Вакха --
Бога вина и веселья -- отчетливо прослеживается и  дендрическая
(древесная)   сущность   этого   общеиндоевропейского   культа.
Сохранились  многочисленные  и  подробнейшие  свидетельства   о
разнузданных  народных  празднествах  в  его честь. Несмотря на
более чем прохладное отношение со стороны официальных властей и
жречества, дионисии и вакханалии были чрезвычайно  популярны  и
живучи  в среде широких масс. Традиции прадионисийской культуры
с непременными элементами карнавальности сформировались задолго
до появления прапредков эллинов и италийцев в Средиземноморье и
до  последнего  времени  обнаруживались  и  в   славяно-русских
обычаях.
     Дионис -- один из самых поздних Олимпийских Богов. К сонму
небожителей  он  был  приписан  едва  ли не самым последним и с
трудом вписался в сложившуюся структуру религиозных  верований.
По  версии позднейших мифографов, рождение Диониса -- случай из
ряда вон выходящий. Неистощимая на  изощренную  месть  ревнивая
Гера решила извести Семелуочередную пассию любвеобильного Зевса
-- и  надоумила  доверчивую фиванскую царевну попросить владыку
Олимпа явиться перед ней во всем  своем  божественном  величии.
Зевс  предстал  перед  возлюбленной, которая была уже на шестом
месяце  беременности,  в  клубке  сверкающих  молний   и   вмиг
испепелил   ее.  Недоношенного  ребенка  владыка  Олимпа  успел
выхватить из пламени и зашить к себе в бедро. Через три  месяца
родился здоровый сын -- будущий Бог Дионис.
     Между  тем  к моменту складывания Олимпийской религии и ее
временного  торжества  культ  Диониса   был   уже   чрезвычайно
распространен   в   Малой  Азии  да  и  по  всему  Европейскому
континенту.  Правда,  имя  у  Бога   было   иное:   "иноименный
Пра-Дионис",   как   нарек  его  Вячеслав  Иванов  во  всемирно
известной монографии, посвященной данной проблеме.
     Что   же   отличает   индоевропейского   Пра-Диониса    от
эллинистического  Вакха?  Дионис-Вакх -- классическое Божество,
связанное с вином и виноградом как главным продуктом виноделия.
Однако  виноград  произрастает  исключительно  в   теплолюбивых
странах.  В  северных  же  регионах  в  культ  был возведен его
дендрический коррелят --  плющ.  Судя  по  всему,  в  символике
прадионисийства  и  дионисийства  плющ  появился  гораздо ранее
виноградной лозы. Им обвит священный посох Диониса,  увенчанный
сосновой (или еловой) шишкой и именуемый тирсом (рис. 146).
     Тирс  в  отдельности  также  являлся объектом поклонения и
символизировал стилизованный  возбужденный  фаллос.  В  Древней
Греции  повсеместно распространено было примитивное изображение
Диониса Дендрита в виде фаллоподобного  деревянного  столба  --
символа  плодородия.  В русском фольклоре память об этом обычае
сохранилась в известной присказке-докуке: "Жил-был царь,  --  у
царя  был  двор,  --  на дворе был кол, -- на колу мочало... Не
начать ли сказку сначала?" Старожилы глухих  уголков  северного
края  свидетельствуют,  что  у  местных охотников, промышляющих
вдали от посторонних глаз, и  по  сей  день  сохранился  обычай
ставить  где-нибудь  на  лесной  заминке  деревянный  столб  --
олицетворение тайных плодородных  сил,  способствующих  удачной
охоте.   Дионис,  как  и  Гермес,  --  итифаллическое  Божество
("итифаллический"   означает   "относящийся   к   прямостоящему
фаллосу").  Только  Гермес  выражал возбужденный фаллос в камне
(гермы и менгиры), а Дионис -- в  древовидном  посохе  (тирс  и
обтесанный  кол  посреди  двора).  Можно  предположить,  что  в
архаическую  эпоху  древней  истории  каменная   и   деревянная
атрибутика  соответствовала  различным родоплеменным и общинным
тотемам.
     Впоследствии каменная и деревянная специфика  тотемических
культов  сошла на "нет", в ряде случаев произошло слияние одних
и тех же функций, в частности -- Гермеса  и  Диониса.  Так,  на
острове  Делос  сохранились остатки храмового комплекса в честь
Диониса-Итифаллического. Изваяние -- чисто символическое  --  в
виде  гигантского фаллоса, водруженного на отесанный постамент,