отсутствие Зетбира он с силой хлопал крышкой  от  конторки,  расшвыривал
папки по всем углам. У нового хозяина, взявшего бразды правления в  свои
властные руки, все  начинания  должны  удаваться  сами  собой,  успех  -
сопутствовать на каждом шагу,  события  -  соответствовать  размаху  его
натуры... Вспышку гнева сменял приступ малодушия. Дидерих принимал  меры
предосторожности на случай краха. Он был мягок с Зетбиром, - не  выручит
ли старик и на сей раз?  Он  смиренно  просил  пастора  Циллиха  убедить
прихожан, что в своей нашумевшей проповеди он вовсе не имел в виду  его,
Дидериха. Пастор  обещал,  проявляя  явное  раскаяние  под  укоризненным
взглядом  супруги,  а  она  подтвердила  его  обещание.  Затем  родители
оставили Дидериха и Кетхен вдвоем, и присмиревший,  приниженный  Дидерих
почувствовал такой прилив благодарности, что  чуть  было  не  объяснился
Кетхен в любви. "Да", уже  порхавшее  на  милых  пухлых  губках  Кетхен,
означало бы все-таки успех, оно дало бы ему союзников, и он  не  был  бы
так одинок во вражеском стане. Но этот  неоплаченный  голландер!  Машина
сожрала бы четверть приданого... Дидерих вздохнул: ему пора на  фабрику.
И губы Кетхен сомкнулись, не вымолвив заветного словечка.
   Надо было решать, что делать, срок доставки  голландера  приближался.
Дидерих сказал Зетбиру:
   - Я бы на их месте доставил машину в срок,  минута  в  минуту:  пусть
только опоздают, и я без всяких церемоний отошлю ее обратно.
   Зетбир напомнил, что обычное право  предоставляет  заводам  несколько
дней отсрочки. Как ни горячился Дидерих, Зетбир стоял на своем. Впрочем,
машина пришла точно в  срок.  Не  успели  ее  распаковать,  как  Дидерих
разбушевался:
   - Машина слишком громоздка! Эти  господа  ручались,  что  она  меньше
старой. К чему такие затраты, если я не выгадаю  на  площади.  -  И  как
только голландер установили, он, вооружившись метром, принялся  со  всех
сторон обмеривать машину. - Голландер чересчур велик! Я не позволю  себя
обжуливать. Подтвердите, Зетбир, что он слишком велик.
   Но  Зетбир  неопровержимо  доказал  ошибку   в   обмере,   допущенную
Дидерихом. Тот, громко сопя, отступил, придумывая новый план  атаки.  Он
подозвал Наполеона Фишера.
   - А где же механик? Разве с завода  не  прислали  механика?  -  И  он
раскричался. - Я ведь договорился насчет механика, - солгал  он.  -  Эта
публика, видно, хорошо понимает свое дело. Я не удивлюсь,  если  с  меня
потребуют за механика по двенадцать марок в сутки, а он  будет  блистать
своим отсутствием. Кто мне установит эту злополучную машину?
   Фишер сказал, что разбирается в этих вещах. Дидерих вдруг проникся  к
нему необычайным благоволением.
   - Уж лучше,  понимаете,  уплатить  вам  сверхурочные,  чем  выбросить
деньги на совершенно чужого человека. Ведь вы в конце концов наш  старый
рабочий.
   Наполеон Фишер вскинул брови,  но  промолчал.  Дидерих  коснулся  его
плеча.
   - Видите ли, друг мой, -  сказал  он,  понизив  голос,  -  откровенно
говоря, я разочарован в этом голландере. Рисунок в прейскуранте произвел
на меня совсем другое  впечатление.  Барабану  полагается  быть  гораздо
шире, а при таком барабане разве возможна большая производительность? Вы
согласны со мной? А тяга, по-вашему, хороша? Боюсь, что масса  не  будет
двигаться.
   Наполеон Фишер смотрел на Дидериха испытующе, хотя уже смекнул,  чего
от него хотят.
   - Надо бы испробовать машину, - медленно сказал он.
   Дидерих,  избегая  встречаться  с  ним  глазами,   делал   вид,   что
рассматривает голландер. В заключение, как  бы  подбадривая  Фишера,  он
сказал:
   - Значит, договорились. Вы устанавливаете  эту  штуку,  я  вам  плачу
сверхурочные с надбавкой в двадцать пять процентов, и  давайте  поскорее
загрузим машину. Вот и увидим, какой подарочек нам преподнесли.
   - Уж, наверное, из ряда вон, - сказал  механик,  явно  желая  угодить
хозяину.
   Дидерих, не думая о том, что делает, схватил его за  плечо:  Наполеон
Фишер был другом, спасителем.
   - Пойдемте-ка, дорогой мой...
   Его голос звучал растроганно. Он повел Наполеона Фишера к себе, велел
фрау Геслинг налить механику стакан вина; не поднимая глаз, сунул ему  в
руку пятьдесят марок.
   - Полагаюсь на вас, Фишер, - сказал он.  -  Если  бы  не  вы,  завод,
вероятно, здорово околпачил бы меня. Две тысячи марок я уже выбросил  на
ветер.
   - Они обязаны вернуть их, - поддакнул механик.
   - Ведь и вы того же мнения, не правда ли? - не унимался Дидерих.
   На следующий же день  Наполеон  Фишер  в  обеденный  перерыв  занялся
голландером и вскоре доложил  своему  хозяину,  что  новое  приобретение
гроша ломаного не стоит. Масса не движется, без мешалки  не  обойдешься,
как в любом голландере самой старой системы.
   - Стало быть, надувательство! - воскликнул  Дидерих.  -  Кроме  того,
голландер  требует  больше  двадцати  лошадиных  сил.  Это  противоречит
договору! Неужели мы будем молчать, а, Фишер?
   - Ни в коем случае,  -  решил  вопрос  механик  и  провел  узловатыми
пальцами по заросшему черными волосами подбородку. Дидерих в первый  раз
прямо взглянул ему в лицо.
   - Значит, вы можете засвидетельствовать, что  голландер  не  отвечает
условиям заказа?
   Наполеон Фишер чуть заметно усмехнулся в свою бороденку.
   - Могу, - сказал он.
   Дидерих  заметил  усмешку.  Тем  энергичнее  распрямил  он  плечи   и
направился к дверям.
   - В таком случае эти господа еще услышат обо мне.
   Он тотчас же в весьма категорическом тоне написал письмо фирме "Бюшли
и К°" в  Эшвейлер.  Ответ  пришел  с  обратной  почтой.  Его  претензии,
говорилось в нем,  вызывают  удивление;  новый  патентованный  голландер
системы Майер установлен и испытан  уже  на  многих  бумажных  фабриках,
список коих прилагается. Посему не может быть и речи о том, чтобы  завод
согласился принять голландер обратно, а тем более  -  вернул  полученный
задаток в сумме  двух  тысяч  марок;  напротив  того,  господин  Геслинг
благоволит немедленно уплатить  остаток  суммы,  указанной  в  договоре.
Дидерих написал  вторично,  в  еще  более  решительном  тоне,  пригрозив
обратиться в суд. Теперь "Бюшли и К°" старались его урезонить, предлагая