еще раз испытать машину.
   - Поджали хвост, - скаля зубы, проговорил  Наполеон  Фишер,  которому
Дидерих показал письмо. - Судебный процесс  им  сейчас  не  с  руки,  их
голландер еще мало известен.
   - Правильно, - сказал Дидерих. - Молодчики у нас в руках.
   И, заранее торжествуя победу,  он  наотрез  отказался  от  полюбовной
сделки и от предложенной ему скидки. Ответа не было  довольно  долго,  и
Дидерих уже встревожился. А вдруг они ждут результатов обращения в  суд?
Или сами строчат на него жалобу? Взгляд его часто обращался на Фишера, и
тот отвечал ему взглядом исподлобья. Они больше не разговаривали друг  с
другом. И вот как-то утром, в одиннадцать часов, когда Дидерих  сидел  с
домашними за вторым завтраком, горничная подала ему  визитную  карточку:
Фридрих Кинаст, доверенный фирмы  "Бюшли  и  К°"  в  Эшвейлере;  и  пока
Дидерих вертел карточку и так и этак, гость уже вошел. Переступив порог,
он остановился.
   - Прошу прощения, - сказал он. - Произошла, как видно,  ошибка.  Меня
направили сюда, я же прибыл исключительно для деловых переговоров.
   Дидерих опомнился.
   - О, это ничего не значит, прошу вас,  пройдите.  Доктор  Геслинг,  -
представился Дидерих. - А это моя мать и сестры Эмми и Магда.
   Гость подошел к столу и раскланялся с дамами.
   - Фридрих Кинаст, - пробормотал он.
   Это был высокий мужчина с  русой  бородкой,  в  коричневой  пиджачной
паре. Все три дамы самозабвенно улыбнулись.
   - Можно поставить для вас прибор? - спросила фрау Геслинг.
   - Конечно, мама, - поспешил сказать Дидерих. - Господин  Кинаст  ведь
позавтракает с нами, не так ли?
   - Не смею отказаться, - ответил представитель  фирмы  "Бюшли  и  К°",
потирая руки.
   Магда положила ему на тарелку копченой рыбки; он не успел поднести ее
ко рту, как уже похвалил.
   - Полагаю, что в трезвом состоянии вы неохотно занимаетесь делами?  -
спросил Дидерих с простодушным смешком.
   - Занимаясь делами, я всегда трезв, - так же шутливо ответил Кинаст.
   - В таком случае мы с вами, пожалуй, столкуемся.
   - Вопрос только в том, как... -  с  плутовато-задорным  видом  сказал
Кинаст, бросая взгляд в сторону Магды.
   Она покраснела. Дидерих налил гостю пива.
   - Вероятно, в Нетциг вас привели и другие дела?
   - Там видно будет, - сдержанно ответил Кинаст.
   - У Клюзинга в Гаузенфельде вам вряд ли удастся что-либо  сделать,  -
на всякий случай сказал Дидерих. - У него застой.
   И так как гость промолчал, Дидерих подумал: "Вся суть  в  голландере.
Процесс им сейчас  некстати".  Вдруг  он  заметил,  что  Магда  и  гость
одновременно пьют из своих бокалов, глядя друг другу  в  глаза.  Эмми  и
фрау Геслинг сидели как деревянные. Дидерих, громко сопя, наклонился над
своей тарелкой; и вдруг принялся превозносить прелести семейной жизни.
   - Вам повезло, господин Кинаст,  второй  завтрак  -  это  отраднейшие
минуты дня. Когда оторвешься от  работы  и  поднимешься  к  себе,  тогда
только замечаешь, что ты, так сказать, тоже человек. А это необходимо.
   Кинаст подтвердил,  что  действительно  необходимо.  На  вопрос  фрау
Геслинг, женат ли он, Кинаст, глядя на склоненную голову Магды,  ответил
отрицательно.
   Дидерих встал из-за стола и щелкнул каблуками.
   - Господин Кинаст, - рявкнул он, - я к вашим услугам.
   - Господин Кинаст еще только выкурит сигару, - попросила Магда.
   Она собственноручно поднесла ему огня, он многообещающе  улыбнулся  и
выразил надежду, что еще увидит дам. Но едва вышли во двор, как он резко
переменил тон.
   - Какие старые, тесные бараки, - заметил он холодно и презрительно. -
Жаль, что вы не видели наших заводских корпусов.
   - В таком заштатном городишке, как Эшвейлер, не шутка развернуться, -
так же презрительно ответил Дидерих. - А здесь -  как  вы  снесете  этот
массив домов!
   Он повелительно крикнул механику, чтобы тот запустил новый голландер.
Механик не сразу вышел, и Дидерих ворвался в цех.
   - У вас что, любезный, уши заложило?
   Но, увидев Фишера, он сразу перестал кричать и, тараща глаза,  сказал
приглушенным голосом:
   - Я вашей работой, Фишер, очень  доволен,  поэтому  решил  с  первого
числа повысить вам заработную плату до ста восьмидесяти марок.
   Наполеон  Фишер  коротко,  с  видом  заговорщика,   кивнул,   и   они
расстались. Дидерих снова расшумелся. Рабочие курят! Ему возразили,  что
это дым его собственной сигары. Представителю "Бюшли и К°" он сказал:
   - Вообще-то  говоря,  я  застрахован,  но  дисциплина  прежде  всего.
Безупречное производство, верно?
   - Устарелое  оборудование,  -  сказал  Кинаст,  равнодушно  оглядывая
машины.
   - Сам знаю, уважаемый, - насмешливо  отпарировал  Дидерих.  -  Но  уж
никак не хуже вашего голландера.
   И, пропустив мимо ушей возражение Кинаста, он разразился упреками  по
адресу отечественной промышленности. Надо съездить в Англию,  вот  тогда
он переоборудует фабрику. Он человек большого размаха. С тех пор, как он
возглавил свое предприятие, производительность неизмеримо возросла.
   - А возможности еще далеко не исчерпаны. - Дидерих сымпровизировал: -
У меня договоры с двадцатью газетами окружного масштаба.  От  берлинских
универсальных магазинов отбоя нет...
   - Вероятно, сегодня как раз все отгрузили, нигде почему-то  не  видно
готовой продукции.
   Дидерих возмутился.
   - Могу вам сказать, милостивый государь, что я только вчера  разослал
всем  своим  мелким  заказчикам   циркулярное   письмо:   до   окончания
переоборудования фабрики прием заказов прекращен.
   Механик позвал их в цех. Новый патентованный голландер был наполовину
загружен, и все-таки движение  массы  оказалось  настолько  слабым,  что
подсобный рабочий подталкивал ее мешалкой. Дидерих взглянул на часы.
   - Ну вот. Вы утверждаете, что масса оборачивается в вашем  голландере
за двадцать - тридцать секунд, а я уже  насчитал  пятьдесят...  Механик,
спустите массу... Что там такое? Это тянется целую вечность!
   Кинаст  наклонился  над  чаном,   выпрямился,   потом   проницательно