Юрий конюший, приехавши в Вышгород, волость князя Михаила Андреевича ве-
рейского, остановился на подворье у священника, который вместе с горожа-
нами начал бить десятинника и дворян митрополичьих,  прибили  в  улог  и
двоих-троих изувечили. Митрополит, извещая об  этом  происшествии  князя
Михаила, пишет: "Ты сам, сын, великий господарь: так посмотри  и  старых
своих бояр спроси, бывала ли при твоих прародителях  и  родителях  такая
нечесть церкви божией и святителям? Тебе известно, что князь великий Ви-
товт был не нашей веры, да и теперешний король тоже, и все их княжата, и
паны; но спроси, как они оберегают церковь и какую честь ей  воздают?  а
эти, будучи православными христианами, ругаются и бесчестят церковь  бо-
жию и нас. Я за священниками своего пристава послал; а тебя благословляю
и молю, чтобы ты, как истинный великий православный  господарь,  церковь
божию и меня, своего отца и пастыря, от своих  горожан  оборонил,  чтобы
вперед не было ничего подобного; а не оборонишь меня, то поберегись воз-
даянья от бога, а я буду от них обороняться законом божиим. Если же  мой
десятинник сделал что-нибудь дурное, то ты бы, сын, обыскал  дело  чисто
да ко мне отписал; и я бы тебе без суда выдал его головою, как и  прежде
сделал" Мы  видели,  что  новгородский  архиепископ  получал  подъезд  с
псковского духовенства. Как псковское духовенство давало содержание нов-
городскому владыке и дары, когда он приезжал во Псков, так точно и  мит-
рополит получал содержание и дары, когда приезжал  в  Новгород  или  ка-
кую-нибудь другую область: под 1341 годом летописец говорит, что  митро-
полит Феогност приехал в Новгород в сопровождении большого числа  людей,
и оттого было тяжко владыке и монастырям, обязанным давать корм и  дары.
Под 1352 годом встречаем известие, что новгородский  архиепископ  Моисей
отправлял послов к византийскому патриарху с  жалобою  на  обиды  людей,
приходивших в Новгород от митрополита. Наконец, важный доход  доставляли
недвижимые имущества. Под 1286 годом встречаем известие, что литовцы во-
евали церковную волость тверского владыки; город Алексин называется  го-
родом Петра митрополита, в Новгородской области упоминается городок Мол-
вотичи, принадлежавший владыке; князья завещевали села свои митрополитам
встречаем известие о мене сел между князем  и  митрополитом.  Касательно
этих волостей отношения великого князя  и  митрополита  были  определены
так: даньщику и бельщику  великокняжескому  на  митрополичьих  селах  не
быть, дань брать с них в выход по оброку, по оброчной грамоте великокня-
жеской; ям - по старине, шестой день, и дают его митрополичьи села  тог-
да, когда дают великокняжеские; на людях митрополичьих, которые живут  в
городе, а тянут ко дворцу, положен оброк как на  дворянах  великокняжес-
ких. Митрополичьи церковные люди тамги не дают при продаже своих  домаш-
них произведений, но дают тамгу, когда станут торговать прикупом;  оброк
дают церковные люди тогда только, когда придется платить  дань  татарам.
Касательно содержания низшего духовенства мы видим, что князья в завеща-
ниях своих назначают доходы в пользу духовенства  некоторых  церквей,  в
ругу: так, великий князь Иоанн II отказал  четвертую  часть  коломенской
тамги в церковь Св. богородицы на Крутицах, костки московские  -  в  Ус-
пенский и Архангельский соборы, в память по отце, братьях и себе: то  им
руга, говорит завещатель. Княгини Елена, жена  Владимира  Андреевича,  и
Софья, жена Василия Дмитриевича, отказали села московскому Архангельско-
му собору; видим, что князья в своих  завещаниях  приказывают  раздавать
пояса свои и платья по священникам, деньги - по  церквам.  Должно  заме-
тить, что во Пскове в описываемое время священники распределялись не  по
приходам, а по соборам и ведались поповскими старостами. Об употреблении
митрополитами своих доходов летописец говорит, что митрополит Фотий зак-
реплял за собою доходы, пошлины, земли, воды, села и волости на прокорм-
ление убогих и нищих, потому что церковное богатство - нищих  богатство;
в житии Ионы митрополита находим известие, как одна вдова  приходила  на
митрополичий погреб пить мед для облегчения в болезни.
   Касательно Южной России до нас дошла запись о денежных и медовых  да-
нях, получавшихся с киевской Софийской митрополичьей отчины; видим  село
у епископа перемышльского; видим, что князья дают села церквам.
   И в новой Северо-Восточной Руси монастырь не теряет  своего  прежнего
важного значения; чем был Печерский монастырь  Антония  и  Феодосия  для
древнего средоточия русской жизни - Киева, тем  был  Троицкий  монастырь
Сергиев для нового ее средоточия - Москвы. Мы видели, как  сюда,  в  это
новое средоточие, стекались выходцы из разных стран, бояре и простые лю-
ди, отыскивая убежище от смут внутренних, от непокоев татарских и, нако-
нец, от насилий самой Москвы и принося на службу  последней,  на  службу
новому порядку вещей, ею представляемому, и силы  материальные,  и  силы
духовные. В одно почти время явились в московскую область два выходца  с
концов противоположных: из Южной Руси, из Чернигова, - боярин Федор Пле-
щеев, убегая от разорений татарских; с севера, из самого древнего и зна-
менитого здесь города, Ростова, - боярин Кирилл, разорившийся и  принуж-
денный оставить свой родной город вследствие насилий московских. Сыновья
этих пришлецов, один - в сане митрополита всея Руси, другой -  в  звании
смиренного инока, но отвергнувшего сан  митрополичий,  заключили  тесный
союз, для того чтобы  соединенными  нравственными  силами  содействовать
возвеличению своего нового отечества. Ростовский выходец Кирилл поселил-
ся в Радонеже; средний сын  его,  Варфоломей,  с  малолетства  обнаружил
стремление к иночеству, и как только похоронил своих родителей, так  не-
медленно удалился в пустыню - лес великий - и долго жил здесь  один,  не
видя лица человеческого; один медведь приходил к пустыннику делить с ним
его скудную пищу. Но как в старину Антоний не мог скрыть своих  подвигов
в пещере, так теперь Варфоломей, принявший при пострижении  имя  Сергия,
не мог утаиться в дремучем лесу; иноки стали собираться к нему, несмотря
на суровый привет, которым встречал их пустынник: "Знайте прежде  всего,
что место это трудно, голодно и бедно; готовьтесь не к пище сытной, не к
питью, не к покою и веселию, но к трудам, поту, печалям, напастям". Яви-
лось несколько бедных келий, огороженных тыном; сам Сергий своими руками
построил три или четыре кельи, сам носил дрова из лесу и колол их, носил
воду из колодезя и ставил ведра у каждой кельи, сам готовил  кушанье  на
всю братию, шил платье и сапоги - одним словом, служил всем как раб куп-
ленный. И это-то смиренное служение прославило Сергия по  всем  областям
русским и дало ему ту великую нравственную силу, то значение, с каким мы
уже встречали его в политических событиях  княжения  Димитрия  Донского;
здесь мы видели Сергия грозным послом для Нижнего Новгорода, не повиную-
щегося воле московского князя, тихим примирителем последнего с озлоблен-
ным Олегом рязанским, твердым увещателем в битве с полками Мамаевыми. Из
монастыря Сергиева, прославленного святостию своего основателя, выведено
было много колоний, много других монастырей в разные стороны, сподвижни-
ками, учениками и учениками учеников Сергиевых. Из этих монастырей более