нет, того самого головой возьмет". Возвратившись в Орду,  Щелкан  просит
Узбека пожаловать его Тверью старою, Тверью богатою; Узбек  соглашается,
но с условием, чтоб Щелкан прежде заколол любимого своего сына,  нацедил
чашу горячей крови и выпил бы ее. Щелкан исполняет условие и приезжает в
Тверь судьею: "А немного он судьею сидел: и вдовы-то бесчестити,  красны
девицы позорити, надо всеми наругатися, над домами насмехатися". Тверичи
принесли жалобу своим князьям, которые называются братьями Борисовичами,
и потом пошли с поклоном и подарками к Щелкану, тот загордился,  повздо-
рил с тверичами, которые и растерзали его.
   Содержание украшенных сказаний составляют  подвиги  самых  знаменитых
князей, самые важные события в жизни народной, счастливые или  бедствен-
ные, наконец, события, особенно поразившие воображение современников ка-
кими-нибудь чудесными обстоятельствами. Если прежде содержанием  истори-
ческих песен и слов служили подвиги князей и богатырей против  печенегов
и половцев, то мы должны ожидать, что в описываемое время это содержание
будет заимствовано из борьбы с татарами, сменившими половцев. На западе,
для Новгорода и Пскова, шла также опасная борьба со шведами,  ливонскими
немцами и Литвою; в этой борьбе прославились два князя - Александр  нов-
городский и Довмонт псковский; и вот мы видим,  что  подвиги  их  служат
предметом особенных украшенных сказаний.
   Сочинитель сказания о великом  князе  Александре  был  современник  и
приближенный человек к своему герою: сам  Александр  рассказывал  ему  о
подробностях Невской битвы. Мы уже воспользовались прежде этими  подроб-
ностями; теперь же приведем начало сказания в образец слога: "О  велицем
князе нашем Александре Ярославиче, о умном  и  кротком  и  смысленом,  о
храбром, тезоименитом  царя  Александра  Македоньскаго,  подобнике  царю
Алевхысу (Ахиллесу) крепкому и храброму, сице бысть  повесть  о  нем.  О
господе бозе нашем, аз худый и грешный и малосмысленный покушаюся  напи-
сати житие святаго и великаго князя Александра Ярославича, внука велика-
го князя Всеволода. Понеже слышахом от  отец  своих,  и  самовидец  есмь
възраста его, и рад бых исповедал святое и честное житие его славное; но
яко же Приточник рече: в злохитру душю не внидеть мудрость...  Аще  груб
есмь умом, но молитвою св. богородице и поспешением св.  великаго  князя
Александра начаток положю. Сей бе князь великый Александр богом рожен от
отца боголюбива и мужелюбца, паче же и кротка, великаго  князя  Ярослава
Всеволодича и от матери святыя великия княгини  Феодосии.  Яко  же  рече
Исаия пророк: тако глаголеть господь: князи аз учиняю, священи бо  суть,
аз вожу я в истину; без божия повеления не бе княжение  его.  И  възраст
его паче инех человек, глас его яко труба в народе, лице же его  бе  яко
Иосифа Прекраснаго, сила же его бе вторая часть от сил  Самсоня;  и  дал
ему бе бог премудрость Соломоню, храбрость же  яко  царя  римского  Еус-
пасьяна". Сказание о благоверном князе Довмонте и о храбрости его  отли-
чается большею простотою.
   К борьбе Новгорода со шведами относится также любопытный литературный
памятник - рукописание Магнуша, короля свейского. Мы видели, что  шведс-
кий король Магнус Ерихсон предпринимал крестовый поход против Новгорода;
поход этот, грозивший сначала большою опасностию новгородцам, не удался;
в отечестве Магнуса ждали бедствия: сначала он должен был вести войну  с
родными сыновьями, потом был свергнут  с  престола  вельможами,  которые
провозгласили королем племянника его от сестры, Амбрехта  Мекленбургско-
го; Магнус был взят в плен, освободился только через пять лет  и  кончил
жизнь в Норвегии в 1374 году. Эти известия о  плачевной  судьбе  короля,
который грозил такою опасностию православию, были причиною  появления  в
Новгороде "Магнушева рукописания",  которое  начинается  обычною  формою
русских завещаний: "Я, Магнус, король шведский, нареченный во св. креще-
нии Григорий, отходя от света сего, пишу рукописанье при своем животе  и
приказываю своим детям, своей братье и всей земле Шведской: не наступай-
те на Русь на крестном целовании, потому что нам  не  удается".  Следует
исчисление неудачных шведских походов на Русь, от Биргерова до  Магнусо-
ва. "После похода моего, - продолжает Магнус,  -  нашла  на  нашу  землю
Шведскую погибель, потоп, мор, голод и междоусобная брань. У меня самого
отнял бог ум, и сидел я целый год заделан в палате,  прикован  на  цепи;
потом приехал сын мой из Мурманской (Норвежской) земли,  вынул  меня  из
палаты и повез в свою землю Мурманскую. Но на дороге опять поднялась бу-
ря, потопила корабли и людей моих, самого меня ветер носил три дня и три
ночи, наконец принес под монастырь св. Спаса в Полную реку; здесь монахи
сняли меня с доски, внесли в монастырь, постригли  в  чернецы  и  схиму,
после чего живу я три дня и три ночи: а все это меня бог казнил  за  мое
высокоумие, что наступал на Русь  вопреки  крестному  целованию.  Теперь
приказываю своим детям и братьям: не наступайте на Русь на крестном  це-
ловании; а кто наступит, на того бог, и огонь, и вода,  которыми  я  был
казнен; а все это сотворил мне бог к моему спасению".
   Сказания, относящиеся к борьбе с татарами, начинаются рязанским  ска-
занием о Батыеве нашествии. Заслышав приход безбожного царя Батыя, вели-
кий князь рязанский Юрий Игоревич послал за  своими  родственниками:  за
князем Олегом Игоревичем Красным, Давыдом Игоревичем муромским, за сыном
своим, князем Федором Юрьевичем, за пронским князем Всеволодом и за про-
чими князьями местными, боярами и воеводами.  Князья  решили  на  совете
послать князя Федора Юрьевича с дарами к Батыю, чтоб не воевал Рязанской
земли. Князь Федор отправился и был принят ласково Батыем; но  тут  один
вельможа рязанский шепнул хану, что у  Федора  жена  красавица;  татарин
стал добиваться, чтоб Федор показал ему жену свою; но тот отвечал: "Ког-
да нас одолеешь, то и женами нашими владеть будешь". Батый  велел  убить
Федора; жена его Евпраксия стояла вместе с сыном  Иваном  на  превысоких
хоромах, когда один из дядек Федоровых явился к ней с  вестию  о  гибели
мужа; услыхав эту весть, княгиня вместе с сыном  бросились  с  хором  на
землю и убились до смерти. Тогда князь Юрий выступил  с  братьею  против
татар, и произошла сеча злая и ужасная: один бился с тысячами, двое - со
тьмами. Первый пал князь Давыд Игоревич; тогда князь Юрий вскричал в го-
рести души своей: "Братия моя милая, дружина ласковая, узорочье и воспи-
тание рязанское! мужайтесь и крепитесь!" Удальцы и резвецы рязанские би-
лись крепко и нещадно, так что земля стонала; наконец сильные полки  та-
тарские одолели, князья были все перебиты, кроме одного Олега Игоревича,
который попался в плен, бранью отвечал на убеждения Батыя отатариться  и
был рассечен на части; Рязань взята,  вся  земля  Рязанская  опустошена.
Тогда является вельможа рязанский Ипатий Коловрат, бывший все это  время
в Чернигове, где брал дань на великого князя рязанского (?). Ипатий соб-
рал 1700 человек дружины и нечаянно ударил на татар, которых начал  сечь
без милости. Батый испугался; когда привели к нему пятерых  пленных,  то
он спросил их: "Какой вы веры, из какой земли? зачем мне так  много  зла