племянница великого князя, была выдана за выезжего князя Мстиславского. Петр
дал клятву в верной службе великому  князю  и  детям  его  и,  как  царевич,
занимал постоянно важное место, напереди всех князей и бояр.
     Что касается состава двора великокняжеского московского при Василии, то
мы встречаем по-прежнему бояр и бояр-окольничих, из чего ясно, что последнее
слово было вначале прилагательное к существительному "боярин";  встречаем  и
другую форму:  боярин  и  окольничий  такой-то;  в  описании  переговоров  с
императорскими послами находим любопытное  заменение  слова  "бояре"  словом
советники, после которых непосредственно следуют окольничие: "Которые  будут
с вами речи явные от Максимилиана, и  вы  те  речи  говорили  на  посольстве
самому государю; а которые с вами речи тайные, и государь наш вышлет  к  вам
советников своих и  окольничих,  и  вы  тайные  речи  скажите  советникам  и
окольничим государским". Герберштейн так  говорит  о  значении  окольничего:
"Окольник  занимает  должность  претора,  или  судьи,  от   великого   князя
назначенного, иначе это-верховный советник (supremus consiliarius),  который
всегда  находится  подле  великого  князя".  Мы  не  должны  признать  этого
свидетельства вполне справедливым, ибо  на  основании  русских  известий  не
можем видеть в окольничем верховного  советника;  но  мы  можем  догадаться,
почему  Герберштейн  приписывает  ему   такое   значение,   если   это   был
действительно   человек,   постоянно   находившийся   при   великом   князе,
непосредственный исполнитель его приказаний, если великий князь  являлся  не
иначе как в сопровождении окольничего или окольничих, если во время  похода,
поездов  великого  князя   окольничие   ехали   вперед   по   станам,   всем
распоряжались. Переводя на наш язык, мы не можем  назвать  окольничих  иначе
как свитою  великого  князя.  Пред  смертию  своею  Василий  в  такой  форме
обращается ко двору своему: "Вы,  бояре  и  боярские  дети  и  княжата!  Как
служили нам, так теперь и вперед служили бы сыну моему". При  дворе  Василия
встречаем  оружничего,   ловчего,   крайчего,   стряпчих,   рынд,   подрынд,
ясельничего. Из лиц правительственных встречаем городничих, которых в Москве
было несколько: на их ответственности, как мы видели, было построение  моста
через Москву-реку для проезда больного  великого  князя.  Видим,  что  бояре
выезжали в поход с своим двором, своими  дворянами.  Встречаем  в  разрядных
книгах местнические случаи, к сожалению,  без  подробностей,  без  означения
причин, почему известные лица не хотели быть вместе с другими;  например,  в
1519 году был суд окольничему Андрею Никитичу Бутурлину с Андреем Микулиным,
сыном Ярова, на Волоке-Ламском; по суду князь великий окольничего  Бутурлина
оправил, Андрея Ярова обвинил и правую грамоту на него пожаловал,  дал;  или
писал князь Михаил Васильевич Горбатый, что быть  ему  непригоже  для  князя
Федора Оболенского-Лопаты да для боярина Ивана Бутурлина,  и  князю  Михаилу
писано, что был на службе и служба эта ему без мест; такой же ответ  получил
князь Михайла Курбский, писавший против тех же самых лиц, и Андрей Бутурлин,
писавший против Курбского.
     По одним  иностранным  свидетельствам,  число  московского  войска  при
Василии простиралось до 400000 человек, преимущественно конницы, по  другим-
превышало 150000. Каждые два или три  года  служилые  люди,  дети  боярские,
подвергались пересмотру по областям, дабы правительство могло знать их число
и сколько каждый из них мог выставить служителей и  лошадей;  лошади  у  них
мелкие, мерины; немногие имеют шпоры,  большая  часть  употребляет  нагайки.
Обыкновенное оружие состоит из луков, стрел, секир и  кистеней;  мечи  имеют
только знатные и богатые; употребляют также длинные кинжалы наподобие ножей;
хотя в одно и то же время держат в руках повода, лук, меч, стрелы и нагайку,
однако ловко управляются со всеми этими вещами; употребляли также  и  копья.
Знатнейшие имеют кольчуги, латы, нагрудники и  шлемы.  Пехоту  и  артиллерию
никогда не употребляют в битвах, потому что все движения войска  совершаются
необыкновенно быстро. Великий князь Василий в первый раз вывел в поле пехоту
и артиллерию, когда после нашествия  Магмет-Гиреева  выступил  в  поход  для
воспрепятствования татарам вторично переправиться за Оку; прежде у него было
1500  человек  пехоты,  набранной  из  Литвы  и  других  пришельцев.  Состоя
преимущественно из конницы, московское войско должно  было  носить  характер
восточных конных ополчений:  смело  нападало,  но  недолго  выдерживало;  по
словам  Герберштейна,  оно  как  будто  говорило  врагам:  "Бегите,  или  мы
побежим". Города редко  брали  приступами  или  действиями  осадных  орудий;
обыкновенно принуждали к сдаче  долгими  осадами.  По  словам  Герберштейна,
татарин, свергнутый с  коня,  лишенный  оружия,  тяжело  раненный,  все  еще
обороняется до последнего  издыхания  руками,  ногами,  зубами,  чем  только
может; турок, видя себя в безнадежном положении, начинает  смиренно  умолять
врага  о  помиловании;  московский  ратник  не  обороняется  и   не   просит
помилования. Для лагерей выбирали обширное место, где знатнейшие раскидывали
палатки, другие же строили себе шалаши из  прутьев  и  крыли  их  войлоками;
лагери не укреплялись ни рвами, ни чем другим, разве сама местность защищала
их лесом, рекою, болотом. Герберштейн с удивлением говорит о том,  как  мало
нужно московскому ратнику в походе. Кто имеет шесть или  более  лошадей,  на
одной умещает все жизненные припасы, которые состоят в небольшом  количестве
толокна, ветчины и соли, у богатых к этому присоединяется  еще  перец;  этою
пищею довольствуется и господин и слуги, последние иногда по два или по  три
дня остаются без пищи. Понятно, что это  относилось  к  тем  случаям,  когда
негде и нечего было взять. Вступая в битву, говорит Герберштейн,  московские
полки  более  надеются  на  многочисленность,  чем  на  искусство;  особенно
стараются окружать неприятеля, заходить ему  в  тыл.  В  полках  много  было
музыкантов: когда все они  начинали  дуть  в  трубы  по  старому  отцовскому
обычаю,   то   слышался   странный   концерт;   употребляли    еще    другой
инструмент-сурны.  На  знамени  великокняжеском  изображался  Иисус   Навин,
останавливающий солнце.
     Из русских известий о войске замечателен рассказ  псковского  летописца
об участии его земляков во втором Смоленском походе: приехал  великий  князь
под Смоленск со всеми своими силами, а  с  городов  были  пищальники,  и  на
псковичей накинули 1000 пищальников,  а  псковичам  этот  рубеж  (набор,  от
рубить  -набирать  войско)  необычен,  и  было  им  очень  тяжело.  Приехали
пищальники псковские под Смоленск да  и  земцы  (землевладельцы)  псковские,
которые еще не были сведены тогда с своих отчин; великий князь  воеводами  к
псковским пищальникам  и  земцам  приставил  прежних  посадников  псковских,
выведенных из  Пскова.  Пищальники  псковские  и  других  городов  пошли  на
приступ, а посоха понесли примет. Из этого  рассказа  видим,  что  городское
народонаселение продолжало участвовать  в  походах,  поставляя  пищальников;
сельское народонаселение участвовало,  поставляя  посошных,  или  посоху,  и
видим значение этих посошных, видим, что они употреблялись для работ:  когда
пищальники и земцы пошли  на  приступ,  посошные  понесли  примет;  наконец,
видим, что спустя довольно долгое время после  покорения  Пскова  последовал
вывод тамошних земцев с их отчин,  которые,  без  сомнения,  отданы  были  в
поместья московским служилым людям.