главное содержание обвинения. Максим три раза повергался пред  судившим  его
собором,  умоляя  о  помиловании   ради   милости   божией,   ради   немощей
человеческих, со слезами просил простить ему ошибки, вкравшиеся в его книги.
Иначе вел себя на соборе Вассиан, который не признал ошибочным ни одного  из
своих мнений; его также заточили в Иосифов Волоколамский монастырь.
     Таким  образом,  мнение  Иосифа  Волоцкого  продолжало   торжествовать:
монастыри продолжали владеть землями и отдавать их в поместья и  в  оброчное
содержание разным лицам. Касательно содержания монастырей любопытна  грамота
великого  князя  Василия  женскому   Успенскому   Владимирскому   монастырю:
игуменья, старицы, пять священников и два диакона били челом, что у  них  во
владении волость да село, но доходу с них мало, прожить нечем,  так  великий
князь купил бы у них эту волость и село, а деньги велел  бы  отдать  в  рост
(денги велети им водити в людех в ростех). Великий  князь  купил  волость  и
село за 2142 рубля; эти деньги велел своим дьякам давать в рост по гривне  с
рубля и ростовые деньги отдавать в монастырь: игуменье-10 рублей  денег,  50
четвертей ржи, 50 четвертей овса, 10 пудов соли; каждой  старице-по  полтора
рубля денег, по 12 четвертей ржи, по 12 четвертей овса, по  три  пуда  соли;
священнику-по 10 рублей денег, по 30 четвертей ржи, по стольку же  четвертей
овса и по 10 пудов соли; дьякону-по  6  рублей,  по  20  четвертей  ржи,  по
стольку же овса и по 6 пудов соли. Относительно быта монастырей  во  времена
Василия замечательна уставная  грамота  новгородского  архиепископа  Макария
Духовскому монастырю: владыка предписывает держать в монастыре священника  и
дьякона черных  да  десять  братьев;  кроме  обычных  служб  в  воскресенье,
понедельник, середу, пятницу и в праздничные дни петь молебны  о  здравии  и
спасении великого князя и великой княгини, чтоб им господь бог послал детей,
также об устроении земском и о всем православном христианстве,  братии  быть
всей у молебнов. По понедельникам, середам и  пятницам  после  вечерни  петь
панихиды за усопших. В келии игумен у себя не ест и гостей не  кормит  и  не
пирует с ними: кормить ему и потчивать гостей в  трапезе  или  в  келарской;
игумен снабжает братию  одеждою,  обувью  и  всякими  келейными  вещами,  по
преданиям общежительным; держит келаря, казначея да братьев трех или четырех
соборных и с ними всякий чин исполняет, о прочих братиях  вседумно  печется,
всякие  доходы  и  расходы  ведает,  мятежников  церковных   и   бесчинников
монастырских наказывает. Без игуменского благословения брат из монастыря  не
выходит; мирские люди к старцам в келии  не  ходят;  игумен  держит  у  себя
келейника-чернеца или двух, мирянина  держать  не  может;  молодым  людям  у
игумена и старцев не жить, слуг держать за монастырем. Епископы  доносили  о
состоянии монастырей митрополиту и великому князю;  до  нас  дошло  подобное
донесение новгородского  владыки,  замечательное  по  обращению  к  великому
князю: "Благородному  и  христолюбивому  и  вседержавному  царю  и  государю
великому князю, всея Руси самодержцу: занеже,  государь,  от  вышней  божией
десницы поставлен ты самодержцем и государем всея Русии, тебя, государя, бог
вместо себя избрал на земле и  на  свой  престол,  вознесши,  посадил,  тебе
поручил милость и живот  всего  великого  православия,  то  нам  следует  по
царскому твоему остроумию и богопреданной премудрости обращаться к тебе  как
государю и самодержцу царю". Архиепископу Макарию  большинство  новгородских
монастырей были обязаны введением общего жития; до него,  говорит  летопись,
общины были только в больших монастырях, а в прочих каждый монах жил особо в
своей келье и "был одержим всякими житейскими печалями"; в лучших монастырях
было чернецов по шести или по семи, а в других-по два и  по  три.  Но  когда
Макарий ввел общее житие, то братия начала умножаться: где было  прежде  два
или три монаха, там явилось их по 12 и 15; где прежде было шесть  или  семь,
там стало по 20, 30, 40.  Только  два  значительных  монастыря  в  Новгороде
отказались учредить у себя общину, и владыка сказал их  игумнам:  "По  делам
вашим мзду приимете от бога". Важно было также распоряжение  Макария  насчет
женских монастырей: он вывел из них игумнов и дал игуменей для благочиния. В
княжение Василия была перепись духовенства для взимания митрополичьей  дани:
митрополит Даниил приговорил с великим  князем  послать  во  всю  митрополию
детей боярских митрополичьих и велеть им переписать у всех церквей  приходы,
сколько у какой церкви в приходе детей боярских,  людей  их  и  крестьянских
вытей; которые церкви приходом скудны,  у  таких  священникам  полегчить,  а
которые окажутся приходом обильны, у тех на священников дани прибавить.
     При Василии видим более частые сношения с восточными церквами, чем  при
отце его: в 1515 году великий князь дал позволение  18  афонским  монастырям
присылать  в   Московское   государство   за   милостынею.   В   1518   году
константинопольский патриарх Феолипт присылал  в  Москву  за  милостынею;  в
послании он называет великого князя наивысшим и кротчайшим царем  и  великим
кралем всей православной земли  великой  Руси.  Потом  присылал  за  тем  же
александрийский патриарх Иоаким, из послания которого видим,  что  в  Москву
приходили с востока за милостынею не только монахи, но и монахини; приходили
иноки  Синайской  горы.  Касательно  вспомоществований,  доставлявшихся   от
русских  архиереев  бедствовавшим  собратиям  их  на  Востоке,  замечательна
грамота   тверского   епископа   Нила   к   Василью   Андреевичу   Коробову,
отправлявшемуся в Константинополь. Эта грамота содержит перечисление  вещей,
посылаемых Нилом патриарху византийскому  Пахомию;  из  нее  можем  получить
сведения о некоторых отраслях тогдашнего искусства  и  о  средствах  русских
владык того времени: "От Нила, владыки тверского, сыну и  господину  Василию
Андреевичу. Дать ся рухлядь государю моему и брату Пахомью,  патриарху:  три
деисусы, один большой деисус стоячей в десть  большой  бумаги,  резан  рыбей
зуб, над ним 16 праздников, резаны на Синопое (?), а  вверху  над  праздники
пророцы, резан рыбей же зуб; а другой деисус стоячей же и в  полдесть  резан
рыбей же зуб, а над ним резаны праздники  рыбей  же  зуб;  а  третий  деисус
стоячей же в четверть резан рыбей же зуб, а над ним резаны  праздники  рыбей
же зуб. Да икона в четверть на золоте писана мелким писмом, шестодневник, да
деисус на золоте, да икона бела мамонтова кость в  полладони,  а  резано  12
празников; да двои ризы комчаты, у одних ожерелье шиты празники  золотом  да
серебром, напреди стоит София в премудрости  и  назад  в  тылу  Преображенье
Спасово, а на правой стороне-вход в Иерусалим да Рождество  Христово,  а  на
левой стороне-Воскресение Христово да богоявление; да кружево ширина на  три
перста шито золотом, а сажено жемчугом мелким. Да патрахели, камка синя шита
золотом да серебром,  да  вверху  Спас,  да  под  тем  Пречистая,  да  Иоанн
Предтеча, а под ними Михаил, да Гавриил, да 12 апостолов; в трех местах шиты
по обе стороны, да святители также шиты в трех местах  по  обе  стороны.  Да
сорок соболей, да 5 соболей одинцов, да 740 горностаев, да рыбья зуба болших
15, а средних и менших рыбья зуба полпятадесять; да чара серебряна, а  тянет
в ней семь гривенок; да кубок гладкой  на  трех  яблоках  стати  серебрян  с
покрышкою, а тянет в нем 600 аспир атманских; да чарка же серебряна,  внутри
позолочена, а писана внутри волова голова; да 5 скатертей шитых,  да  шестая
скатерть ноугородская с ручники шита; да часы немецкие 24 часы с колоколом и
с гирями; да шуба соболья под черным бархатом, да 9 шуб бельи хребтовых,  да