Гибель легата и рана консула поколебали боевой дух римлян и еще больше
раззадорили врагов: их теперь не могло остановить никакое сопротивление,
тогда как запертые в лагере римляне оборонялись, не надеясь больше на свои
силы, и дело уже шло к гибельному исходу, не подоспей Тит Квинкций с
чужеземным подкреплением - войском латинов и герников. (9) Он подошел к
эквам с тыла, когда те уже нацелились взять лагерь, в неистовстве потрясая
отрезанной головой легата, но тут по данному издали знаку из лагеря была
предпринята вылазка, и значительная часть вражеского войска попала в
окружение. (10) В римских владениях бой был слабей, зато отступление эквов
- беспорядочней: Постумий, расставивший отряды в нескольких удобных для
нападения местах, ударил на эквов, когда те разделились, угоняя свою
добычу. Рассыпавшееся воинство стало быстро отступать, но наткнулось на
Квинкция, уже одержавшего победу и возвращавшегося вместе с раненым
консулом. (11) Тут уж войско консула, отлично проведя бой, отомстило за его
рану, за гибель когорт и легата. Обе стороны понесли в те дни большие
потери. (12) За давностью событий трудно с уверенностью назвать точное
число сражавшихся и убитых, однако Валерий Антиат решается подвести такие
итоги: (13) в стране герников пало пять тысяч восемьсот римлян, Авл
Постумий убил две тысячи четыреста эквов из тех, кто опустошал владения
римлян, те же, кто уже уходил с добычей и наткнулся на Квинкция, понесли
еще больший урон: из них истреблены были четыре тысячи, а если верить
Антиату и быть точным до конца - то четыре тысячи двести тридцать человек10.
     (14) По возвращении войска в Риме возобновилось судопроизводство. На
небе было видение - множество пылающих огней; и другие пугающие явления
можно было либо наблюдать воочию, либо рисовать со страху в собственном
воображении. Чтобы прогнать страхи, было назначено трехдневное празднество,
когда толпы мужчин и женщин наполняли храмы, моля богов о мире11. (15)
Войска латинов и герников были отпущены домой с благодарностью от сената за
безупречную службу. А тысяча антийских воинов, опоздавших с помощью - они
явились, когда сражение уже кончилось, - были отосланы домой, можно
сказать, опозоренными.

6. (1) Затем состоялись выборы; консулами стали Луций Эбуций и Публий
Сервилий [463 г.]. Они вступили в должность в секстильские календы, с
которых тогда начинался год12. (2) Время было тяжелое: как раз в тот год на
Город и окрестности напал мор, поразивший равно и людей, и скот13; мор
усиливался оттого, что из страха перед опустошительными набегами поселяне и
их стада были размещены в городе. (3) При таком скоплении всякого рода
живых существ горожане испытывали мучения из-за непривычной вони, поселяне
- из-за того, что ютились в тесных помещениях, где духота не давала
заснуть, а уход за больными и просто общение с ними распространяли заразу.
(4) И вдруг в Город, едва сносивший эту гибельную напасть, явились послы от
герников, сообщавшие о том, что вольски и эквы расположились в их землях
лагерем, откуда все войско совершало опустошительные набеги на владения
герников. (5) И не только сама малочисленность сената показала послам от
союзников, что силы римского государства подорваны мором, но также и
переданный им удручающий ответ, что пусть, мол, герники с латинами
защищаются самостоятельно: из-за внезапного гнева богов болезнь опустошает
Рим, но, если беда хоть немного отступит, римляне, как и в прошлом году и
как всегда, окажут союзникам помощь. (6) Союзники возвратились домой с
горестной вестью - куда горестней, чем та, с которой они отбывали: еще бы,
ведь им самим теперь нужно было выстоять в войне, в которой и с римской
поддержкой они едва б устояли. (7) Неприятель, однако, недолго оставался у
герников и ринулся оттуда во владения римлян, разоренные и без бедствий
войны. Не встретив на своем пути даже безоружных - ведь продвигались они не
только по незащищенной, но и по запустевшей местности, - неприятели
достигли третьего камня на Габийской дороге.
     (8) Римский консул Эбуций умер, а в его сотоварище Сервилии жизнь еле
теплилась, не оставляя надежд на выздоровление. Болезнь поразила
большинство знатных людей, большую часть сенаторов и почти всех, кто по
возрасту подлежал призыву на военную службу, так что не только для походов,
столь необходимых при нынешних обстоятельствах, но даже для караульной
службы сил не хватало. (9) Стражу несли сами сенаторы, насколько позволяли
им возраст и здоровье, а обходом сторожевых постов занимались плебейские
эдилы14: к ним теперь перешли и верховная власть, и консульское величие.

7. (1) В этом всеобщем запустении обезглавленному и обессиленному Городу
пришли на помощь боги и покровительница Рима - Фортуна, внушившая эквам и
вольскам мысль заняться не войной, а разбоем. (2) Они сочли безнадежным
делом не то что взять, но даже приблизиться к стенам Рима, и, еще издалека
завидев крыши Города на холмах, отказались от этого намерения, (3) а по
всему лагерю прокатился ропот, что-де не стоит попусту тратить время в этой
опустошенной и брошенной стране, среди падали и трупов, тогда как можно
двинуться в безопасные места, например в богатые добычей окрестности
Тускула; и вот, внезапно снявшись с места, они прошли стороной, пересекли
лабиканские земли и взошли на Тускуланские холмы. Здесь и разразились со
всей силою бедствия войны. (4) Тем временем герники и латины, движимые
состраданием и стыдясь не выступить против общего врага, рьяно наступавшего
на Рим, и не послать осажденным союзникам никакого подкрепления, соединив
свои войска, двинулись на помощь римлянам. (5) Не обнаружив там неприятеля,
они стали его выслеживать и встретили, когда тот уже спускался с
Тускуланских холмов в Альбанскую долину. Сраженье было неравным, и верность
союзников не принесла успеха.
    (6) В Риме от болезни умерло не меньше людей, чем погибло у союзников
на поле боя. Умер и другой консул, умерли прочие славные мужи, авгуры Маний
Валерий и Тит Вергиний Рутил, верховный курион15 Сервий Сульпиций; в полной
мере всю свою силу показала болезнь среди простого люда. (7) Не надеясь на
человеческие силы, сенат велел народу дать обеты богам: всем было
приказано, взяв жен и детей, идти и молить богов, чтоб смилостивились. (8)
То, к чему каждого понуждала своя беда, теперь почиталось общественным
долгом, и храмы заполнились людьми. Повсюду распростертые ниц матроны мели
волосами храмы, прося небожителей утолить свой гнев и положить конец чуме.

8. (1) Мало-помалу - по милости ли богов или потому, что миновало самое
трудное время года, - те, кто перенес болезнь, стали поправляться. Снова
предметом общей заботы сделались дела государства, а после нескольких (2)
периодов междуцарствия16 Публий Валерий Публикола, став интеррексом, на
третий день [462 г.] объявил консулами Луция Лукреция Триципитина и Тита
Ветурия (или, может быть, Ветузия) Гемина. (3) Они вступили в должность
консулов накануне третьего дня после секстильских ид17, когда государство