тем для разработки - придумывать новые приправы к кушаньям; чье изобретение
нравилось ему, тому он давал наибольшую награду: он дарил шелковую одежду,
которая была тогда редкостью и потому высоко ценилась113, (7) а тому, чье
изобретение было ему не по вкусу, он приказывал все время есть это кушанье
самому, пока он не придумает чего-либо лучшего. (8) Он всегда сидел либо
среди цветов, либо среди дорогих благовоний. (9) Он любил, когда перед ним
преувеличивали цену того, что готовилось для стола, и уверял, что это
усиливает аппетит во время пира.

XXX. (1) Он приказал рисовать себя то в виде торговца деликатесами, то в
виде продавца благовоний, то - трактирщика, то - лавочника, то - садовника
и у себя во дворце всегда выполнял такие обязанности. (2) Однажды у него за
обедом было подано - на многих столах - шестьсот голов страусов, чтобы
съесть из них мозги. (3) Он устроил и такое пиршество, во время которого
было подано двадцать два блюда, каждое в огромном количестве, причем после
каждого блюда мылись и пользовались женщинами - как сам он, так и его
друзья, давая клятву в том, что испытывают наслаждение. (4) Справил он и
такое пиршество, для которого каждая перемена кушаний была приготовлена
отдельно у разных его друзей, и так как один жил на Капитолии, другой - на
Палатине, третий - над валом114, четвертый - на Целии, пятый - за Тибром,
то, где бы всякий из них ни жил, - отдельные блюда съедались по порядку в
доме каждого из них, и пирующие ходили из дома в дом. (5) Таким образом,
одно пиршество с трудом умещалось в пределах одного дня: ведь после каждого
блюда они мылись и пользовались женщинами. (6) Он всегда заказывал
сибаритское блюдо из масла и рыбного соуса; в тот год, когда сибариты
придумали это кушанье, они погибли. (7) Говорят, что он выстроил бани во
многих местах; помывшись в них один раз, он тотчас же приказал разрушить
их, чтобы не иметь бань, бывших уже в употреблении. То же, говорят, он
делал и с домами, загородными дворцами, беседками. (8) Но я думаю, что и
это, и кое-что другое, выходящее за пределы вероятного, придумано теми, кто
хотел извратить поступки Гелиогабала в угоду Александру.

XXXI. (1) Говорят, он выкупил пользовавшуюся большой известностью
красавицу-блудницу за сто тысяч сестерциев и оберегал ее как девственницу,
не позволяя прикасаться к ней. (2) Когда он был еще частным человеком,
кто-то спросил его: "Не боишься ли ты обеднеть?". Он, говорят, ответил:
"Что может быть лучше, чем быть наследником самому себе и своей жене?". (3)
Он имел большие средства, которые многие оставляли ему по завещанию в
память его отца. Он говорил, что не хочет иметь детей, так как среди них
кто-нибудь может оказаться честным человеком. (4) Он приказывал жечь для
согревания своих апартаментов индийские благовония без угольев. В бытность
свою еще частным человеком он всегда брал с собой во время путешествий не
меньше шестидесяти повозок, причем бабка его Вария кричала, что он
растеряет все свое состояние. (5) Став императором, он, говорят, возил за
собой даже шестьсот повозок, утверждая, что персидский царь совершает
путешествие с десятью тысячами верблюдов, а Нерон отправлялся в путь, имея
с собой пятьсот парадных колесниц115. (6) Причиной, такого множества
повозок было огромное количество сводников, сводниц, блудниц, продажных
мужчин, а также его любовников с большими половыми органами. (7) В банях он
был всегда с женщинами, причем сам натирал их мазью для удаления волос и
сам же намазывал себе такой мазью бороду, при этом - стыдно даже говорить -
той же самой, которой натирались женщины, и одновременно с ними116. Он
собственноручно брил лобки своим любовникам и той же бритвой пользовался
потом для своей бороды117. (8) Он посыпал золотым и серебряным порошком
портик, жалея, что не может употребить таким же образом и янтарь. И это он
делал часто, когда приходил пешком к своему коню или крытой повозке, как
это делается теперь с золотым песком118.

XXXII. (1) Он никогда не надевал два раза одну и ту же обувь; говорят, он
не надевал по два раза даже кольца; драгоценные одежды он часто рвал. Он
поймал кита, взвесил его и подал друзьям столько рыбы, сколько весил кит.
(2) Груженые суда он топил в гавани, называя это проявлением величия
духа119. Он испражнялся в золотые сосуды, а мочился в мурриновые и
ониксовые. (3) Он же, как передают, сказал: "Если у меня будет наследник,
то я дам ему опекуна, который заставит его делать то, что делал и буду
делать я". (4) Имел он также обыкновение устраивать себе такие обеды: один
день он ел кушанья только из фазанов и все блюда приказывал делать только
из фазаньего мяса120, точно так же в другой день - из цыплят, в третий - то
из одной рыбы, то из другой, в четвертый - из поросят, в пятый - из
страусов, в шестой - из овощей, в седьмой - из фруктов, в восьмой - из
сладостей, в девятый - из молочных продуктов. (5) Часто он запирал своих
друзей в спальных покоях вместе с эфиопскими старухами и держал их там до
рассвета, говоря, что им предоставлены писаные красавицы. (6) То же он
проделывал с мальчиками: тогда, именно - до Филиппа, это считалось
позволительным121. (7) Иногда он смеялся так, что в театре среди публики
было слышно его одного. (8) Сам он пел, танцевал, читал под звуки флейты,
играл на трубе, упражнялся на пандуре122, умел играть на органе. (9)
Однажды он, говорят, набросив на себя, чтобы не быть узнанным, накидку с
капюшоном, какую носят погонщики мулов, обошел всех блудниц цирка, театра,
амфитеатра и всех других мест Рима; не тронув их, он одарил их всех
золотыми монетами, добавляя: "Пусть никто не знает, это дает вам Антонин".

XXXIII. (1) Он придумал некоторые новые виды разврата, так что превзошел
любимцев123 прежних императоров и хорошо знал ухищрения Тиберия, Калигулы и
Нерона124. (2) Сирийские жрецы предсказали ему, что он умрет насильственной
смертью. (3) Поэтому он заранее приготовил веревки, свитые из шелка и
багряного и алого материала, чтобы - в случае необходимости - окончить
жизнь, удавившись в петле. (4) Заготовил он и золотые мечи, чтобы ими
заколоть себя, если какая-либо сила принудит его к этому. (5) В кошачьих
глазах125, гиацинтах и изумрудах он заготовил себе яды, чтобы отравиться,
если ему будет угрожать какая-нибудь серьезная опасность. (6) Выстроил он и
очень высокую башню и поместил внизу, перед собой, золотые, украшенные
драгоценными камнями плиты, чтобы броситься вниз; он говорил, что и смерть
его должна быть драгоценной и роскошно обставленной: пусть говорят, что
никто не погиб так, как он. Но все это оказалось ни к чему: (7) как мы
сказали, он был убит щитоносцами, и труп его позорным образом волокли по
улицам, тащили по клоакам и спустили в Тибр126. (8) Таков был конец имени
Антонинов в государстве, причем все знали, что это был ложный Антонин как
по своей жизни, так и по имени.